В объятиях русалки
Шрифт:
Глава 12
Агранович зашел в камеру обрадованный. Он поверил оперативникам: они обещали, что за показания пожизненный срок он не получит. Когда конвойный запер дверь камеры, мужчина повалился на кровать. Он очень устал и хотел спать. Однако сделать это ему не дали. Через десять минут дверь снова распахнулась, и конвойный зычным голосом проорал:
– Принимай соседа!
В камеру ввалился слоноподобный бритый наголо мужик:
– Привет, чмо!
Агранович окинул неотесанного мужлана презрительным взглядом.
– Не хотим быть вежливым?
Правая рука Татарина отвернулся к стене. Новичок без приглашения уселся к нему на кровать.
– Ну, поговори со мной.
Когда в ответ не раздалось ни звука, Слонопотам с силой повернул его к себе:
– Тебе привет из Мидаса.
Агранович задрожал:
– Что ты сказал?
– Привет из Мидаса, – мужик ухмыльнулся. – Дружок Окорока ценит, что ты его не выдал. Однако он не любит оставлять свидетелей.
Помощник Татарина уставился на незнакомца:
– Дружок Окорока? Это тот мент, который заграбастал наш «общак» и отправил Татарина на тот свет?
– Именно.
– Но я действительно понятия не имею, кто это, – Агранович спинным мозгом почувствовал беду. Такие встречи в камерах всегда печально заканчивались. – Если бы я знал, то выдал бы его и скостил бы себе срок.
– И все же мы тебе не верим, – рычал незнакомец. – Татарин не мог не подстраховаться. А впрочем, это уже неважно. Тот самый мент желает, чтобы ты встретился с Татарином и передал ему привет. А я не могу отказать ему в просьбе.
Агранович затрясся:
– Что… Что вы хотите сделать?
– А ты не усекаешь?
Из кармана спортивных штанов появился шелковый шнурок. Бандит хотел закричать, однако Слонопотам мощными руками обхватил его шею и сжимал до тех пор, пока заключенный не потерял сознание. Зная, что в таком состоянии он пробудет недолго, незнакомец быстро соорудил петлю и приладил шнурок к крючку на потолке, оставшемуся от лампы. Перетащить худое тело и сунуть в петлю тонкую шею ему не составило труда. Потом он отпустил друга Татарина, и тело повисло. Слоноподобный бандит сшиб табурет и ногой подогнал его на то место, где, по его расчетам, он должен был упасть после того, как самоубийца толкнул его ногой. Через несколько секунд все было кончено. Слоноподобный заключенный постучал в дверь. Конвойный словно ждал его.
– Финита ля комедиа? – Он завороженно уставился на висящее тело.
– Как видишь.
Красное лицо охранника скривилось:
– Пусть добавит еще тысчонку. Сам понимаешь, меня ждет хороший прессинг.
Слонопотам усмехнулся:
– Вот когда его выдержишь – получишь.
– Выдержу, не скрипи.
Конвойный повернулся к камере, чтобы запереть ее, и в этот момент бандит вонзил нож ему в спину.
Рита всегда была верна своему слову, и в четыре часа они с Леонидом отправились навестить Людмилу Тарасову. Женщина жила в пятиэтажке – редкость для такого поселка.
– Разве она
– После гибели Виктора с ней случилась страшная депрессия, и она уволилась с работы, до этого происшествия Люда работала медсестрой в детском саду, – пояснила девушка.
– На что же она существует? Ведь прошло ни много ни мало три года, – удивился оперативник.
Рита пожала плечами:
– Утверждает, что высылают родители. Хотя многим это кажется странным. У Тарасовых восемнадцатилетний сын, который учится в Москве. Чай, тоже недешево.
Леонид кивнул:
– Что же, кому-то везет на родителей.
Они поднялись на пятый этаж, позвонили в квартиру, и дверь тотчас открылась. Маленькая худенькая женщина с измученным лицом стояла на пороге. В уголках больших глаз, окруженных сеткой мелких морщин, затаились слезы.
– Здравствуйте, Людмила, – приветливо сказала Рита. – Нам надо с вами поговорить.
Женщина вздохнула:
– Зачем?
– Это оперативник из России, – объяснила подруга. – Он случайно прочитал материал в газете обо всей этой неприятной истории и заинтересовался. А вы раньше утверждали, что Виктор не сам утонул, ему помог… – она не договорила. Лицо Людмилы преображалось на глазах. Теперь вместо горечи на нем был написан настоящий страх. Она сделала шаг к самому порогу, чтобы загородить проход в квартиру.
– Если это твой хахаль, милая, – проговорила Тарасова, – и он обожает детективы, пусть возьмет в библиотеке. В этой истории нет ничего такого, чем бы не занималась полиция. Все установлено и занесено в протоколы. Так что идите откуда пришли. Мне нечего добавить, – она попыталась закрыть дверь.
Рита доброжелательно улыбнулась и предприняла последнюю попытку:
– Тетя Люда, но ведь вы сами считали, что виноват Тимур Радугов.
На мгновение в глазах женщины промелькнуло что-то похожее на ненависть, но Тарасова взяла себя в руки:
– Я хожу в церковь и замаливаю грех мужа и его жертв. Человек должен быть милосердным. А вы приехали специально из-за меня? – внезапно бодрым голосом спросила она Леонида.
Тот покачал головой:
– Нет, я на отдыхе. Мне просто попалась старая газета…
– Очень старая, – согласилась хозяйка. – С тех пор утекло много воды. Все кончено. А вы продолжайте отдыхать и не забивайте себе голову разными глупостями.
Сомов даже поперхнулся:
– И это вы называете глупостями?
Тарасова хлопнула дверью так внезапно, что оба чуть не отлетели к стене. Они не слышали, как Людмила взяла мобильный, набрала номер и, запинаясь, стала говорить:
– Ты предупреждал, что он придет. Он действительно приходил. Я выставила его.
На том конце бурчали недовольным голосом, но женщина оправдывалась:
– Я не сказала ни слова. Тебе не в чем меня обвинять.
Когда абонент отключился, Людмила прошла в гостиную, упала на кожаный диван и горько заплакала.