В объятиях Шамбалы
Шрифт:
Я сделал еще несколько шагов вперед, в сторону окаменевших тел, внутри которых, как я думал, находились фрагменты камня Шантамани. Вдруг мне показалось, что что-то остановило меня.
— Все сокровенное, что есть на Земле, имеет как минимум двойной уровень защиты. Если главный камень Шантамани находится в совершенно неприступном месте, внутри пирамиды Малого Кайласа, да еще и под бдительным надзором людей из подземелий Шамбалы, то эти восемь фрагментов, накрепко замурованные в каменные тела, охраняются
Мне снова страстно захотелось… пообщаться с этим ангелом. Я ведь не хотел зла! Я ведь просто хотел знать! Я ведь стремился… Я ведь…
Мне показалось, что что-то как бы стукнуло меня сверху. Я даже пригнулся.
— Как я не подумал об этом! — воскликнул я. — Мои биополя! Мои биополя, впитавшие грехи человечества! Разве я имею право приближаться к священным каменным программам?! Не только я виновен в том, что мои биополя далеки от кристальной чистоты, но и… люди, среди которых я живу!
Машинально я сделал еще пару шагов вперед… несмотря на то, что я и не хотел этого делать. Резкая желудочная боль внезапно пронзила меня.
— Ух! — выдохнул я и присел.
Боль была ужасной. Корчась от боли, я поднял голову и посмотрел на «окаменевшие тела». Мне показалось, что одно из каменных изваяний сказало мне:
— Уходи отсюда!
Я развернулся. Согнувшись, прошел несколько метров и остановился. Боль терзала меня. Обессилев, я упал на землю и громко, не стесняясь, заплакал.
— А-а-а-а-а-а-а-а, — плакал я — взрослый здоровый мужик, мастер спорта.
Потом я встал на четвереньки и как-то глупо и нелепо стал продвигаться к воде. Расстояние до воды мне показалось очень большим, хотя… вода была совсем рядом.
Наконец я добрался до воды. Скребя руками прибрежную гальку, я подполз к воде, продвинул тело подальше в речку, где было поглубже, и с удовольствием опустил туда голову, стараясь погрузить ее полностью в воду, хотя для этого мне пришлось разгребать носом дно. Я выдохнул разреженный воздух из легких:
— Буль, буль, буль, буль! — послышался уютный и веселый звук.
Я высунул голову из воды и так, лежа, стал жадно пить воду. Я пил ее — эту хрустальную и… веселую чистую воду, и мне казалось, что ее, этой чистой и веселой воды, мне все мало, все мало… Жадность до воды обуяла меня, жадность… до ее хрустальной чистоты.
Холодная вода успокоила боль. Но я продолжал лежать на берегу, ощущая, как по моей голове плещутся волны. Периодически я поворачивал голову на бок и шлепал щекой по воде.
— Шлеп, — слышалось, когда я опускал щеку.
Я даже подвигал щекой вверх-вниз.
— Шлеп, шлеп, шлеп, шлеп, — весело разнеслось вокруг.
Я улыбнулся.
— Жив! — прошептал я.
Я еще
Я встал. Кружилась голова. Меня колотило от холода.
Я развернулся, опять посмотрел на окаменевшие тела, потом поднял вверх голову и тихо, с чувством, сказал:
— Спасибо тебе, мой добрый Черный Ангел! Спасибо, что не пустил меня, неразумного, дальше! Мое любопытство этого не стоит! Я не достоин… камня.
А потом я снова повернулся к воде, присел, пошлепал по воде рукой и сказал:
— Спасибо тебе, водичка — кладезь чистоты!
Покачиваясь, я перешел вброд речку и, остановившись на берегу, взял обратный азимут, по которому должен был пройти еще около пятнадцати километров до нашего автомобиля. Качаясь от слабости и трясясь от холода, я прошел несколько метров по азимуту. Но вдруг резко развернулся, посмотрел в небо над окаменевшими телами, улыбнулся и громко, по-детски, крикнул:
— До свидания, добрый Черный Ангел!
Я шел, шел и шел по компасу. Кружилась голова, сбивая меня с линии азимута. Порой я тряс головой, пытаясь сосредоточиться, но меня все равно мотало из стороны в сторону.
Сильной боли не было. Но мучила слабость. Ватные ноги плохо слушались меня.
— Давай, давай, Мулдашев… давай! — приговаривал я, заставляя себя шагать. — Ты жив, ты жив, ты жив! Давай, давай!
Упрямо согнув шею, я шагал вперед.
— Быстрее шагай, Мулдашев, быстрее! Скоро темнеть будет, — повторял я раз за разом.
Стало смеркаться. Оставалось еще километров пять. Я не был уверен в том, что иду точно по азимуту, ведь меня мотало из стороны в сторону. А надо было выйти в точку, где должны были ждать меня Тату с Лан-Винь-Е. И выйти надо было точно туда.
Я знал, что у меня достаточно большой опыт хождения по азимуту, но… меня мотало, и я никак не мог сосредоточиться.
— Черт побери! Давай, давай! — постоянно повторял я.
И вдруг, непонятно почему, мне стало страшно. Я остановился. Мне показалось, что я что-то услышал.
— У-у-у-у! — раздалось вдалеке.
— Собаки! Дикие собаки! Или… волки?! — тихо проговорил я.
Я почувствовал, как бешено заколотилось сердце.
— Тук, тук, тук, тук, — стучало сердце.
Я задрожал всем телом.
— Смерть преследует меня! — прошептал я.
у.у-у-у-у! — раздалось в ответ, но уже ближе.
Я сжал кулаки… безоружные кулаки. Потом достал нож. Смеркалось, но кое-что еще было видно.
Вскоре я увидел собак. Они резво пронеслись поперек моего хода и где-то сбоку остановились, с любопытством поглядывая на меня. Их было пять.