В Объятиях Соблазна

Троицкая Алеся

— Немедленно прекратите! — завопила я, бросаясь к развеселой компании. — Как вы смеете трогать мою одежду своими грязными лапами? А ну положите на место, живо!

Но девицы, увлеченные игрой, даже не думали слушаться. Напротив, они еще больше расшалились, бесстыдно вертя бедрами и тряся грудями. Одна из кудрявых блондинок с хохотом нацепила мои панталоны прямо поверх платья и, задрав подол, принялась канканировать. У меня потемнело в глазах от гнева.

— Ах, синьорина, доброе утро! — пропела Лаура, та самая куртизанка, что вчера с хозяйским видом встречала

меня у дверей палаццо. Она небрежно накинула на плечи мое меховое манто и оглядела с ног до головы. — Какая прелесть, вы уже встали. А мы тут приглядываем за вашим багажом. Уж больно хотелось взглянуть, что носят благородные английские леди. Видно сразу — провинция, не чета венецианским красавицам.

— Лаура, потрудитесь объяснить, что здесь происходит! — процедила я ледяным тоном. — Кто разрешил вам хозяйничать в моих вещах? Да еще и устраивать этот балаган?

Куртизанка невинно захлопала ресницами, изображая святую простоту:

— Помилуйте, синьорина, какие претензии! Мы всего лишь хотели удостовериться, что багаж прибыл в целости. Знаете ли, в порту всякое случается. Вдруг недобросовестные носильщики попортили ваши чудесные платьица?

Она состроила жалобную мину, но в темных глазах плясали насмешливые искорки. Девицы одобрительно захихикали, не скрывая похабных ухмылок.

Я стиснула кулаки, чувствуя, как к щекам приливает краска гнева. Ах ты, лицемерная тварь! Можно подумать, я поверю в эту показную заботу. Небось, сама же и подбила своих подружек на мародерство.

— Довольно! — отрезала я, сверкнув глазами. — Верните всё на место и прекратите этот фарс, живо! Слуги перенесут мой багаж в комнату. Узнаю хоть про одну пропажу — вылетите отсюда в два счета. Я ясно выражаюсь?

Улыбки на лицах куртизанок увяли, сменившись откровенным недовольством. Лаура надменно вздернула подбородок, явно намереваясь возразить. Но тут за моей спиной раздался знакомый бархатный голос:

— Что здесь происходит, дамы? Отчего такой переполох с утра пораньше?

Я обернулась и застыла, пораженная видом Марко. Он стоял на пороге гостиной в одной расстегнутой рубашке и узких брюках, небрежно прислонившись к косяку. Растрепанные со сна волосы живописно обрамляли точеное лицо, на губах змеилась знакомая усмешка.

От него за версту несло порочностью и грехом. Я сглотнула, чувствуя, как по телу прокатывается обжигающая волна. Господи, ну почему, почему он так неотразим даже сейчас — лохматый и помятый со сна?! Бесстыдник, мерзавец, провокатор!

Я открыла было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но осеклась на полуслове. Боже милостивый, только не это! В руках Марко небрежно покачивал мой лучший шелковый пеньюар — тончайший, полупрозрачный, цвета слоновой кости. Тот самый, что я берегла для первой брачной ночи.

— Какая прелесть! — промурлыкал он, поднося пеньюар к лицу и с наслаждением втягивая аромат. — Ммм, пахнет лавандой и невинностью. Так и представляю вас в этом одеянии, Элизабет — трепещущую и прекрасную…

Он смерил меня многозначительным взглядом, красноречиво облизнувшись.

Девушки одобрительно захихикали. У меня кровь бросилась в лицо. Я рванулась вперед и, выхватив пеньюар из рук опешившего Марко, прижала его к груди.

— Да как вы смеете! — прошипела я, сверкая глазами. — Немедленно отдайте мои вещи, слышите! Всё до последней тряпочки!

Голос мой дрожал от праведного гнева. Ну всё, с меня довольно! Либо Марко сейчас же уймет своих девиц, либо я за себя не ручаюсь. Голыми руками придушу и не поморщусь!

Видимо, что-то такое отразилось в моем взгляде, потому что Марко мигом посерьезнел. Резким движением отобрал мятые панталоны у рыжей и рявкнул:

— Так-так, и что у нас тут? Неужто почтенные синьорины вздумали поиграть в модисток? Или решили обновить гардеробчик за счет нашей гостьи?

Девицы потупились и принялись с преувеличенным усердием складывать мои туалеты. Одна Лаура не сдавалась:

— Синьор Марко, помилуйте! — вскинулась она с оскорбленным видом. — Мы всего лишь приглядывали, чтобы ничего не пропало. Знаете ведь, какая публика шастает в порту. Мало ли, вдруг норовили стянуть что из багажа нашей дорогой синьорины!

Она кивнула на меня с елейной улыбкой, всем своим видом изображая искреннюю заботу. Я фыркнула и скрестила руки на груди, демонстрируя крайнее неодобрение.

Марко насмешливо приподнял бровь и покачал головой:

— Лаура, золотце, избавь меня от этого фарса.

Его голос сочился ядом, а взгляд стал жестким и холодным. Я поежилась, впервые видя Марко таким — властным и непреклонным. Сразу видно — этот человек привык повелевать.

Лаура сникла и склонила голову, признавая поражение.

— Прошу прощения, синьор, — пробормотала она. — Мы лишь хотели услужить синьорине. Больше это не повторится.

— Надеюсь, — процедил Марко. И тут же сменил гнев на милость:

— Ну что ж, инцидент исчерпан. Дамы, потрудитесь проследить, чтобы слуги бережно перенесли багаж синьорины Элизабет в ее покои. Да смотрите мне, чтобы всё до последнего чулка оказалось на месте!

Куртизанки облегченно вздохнули и, подхватив мои вещи, бросились к дверям. Казалось, они только рады убраться подальше от гневного Марко.

— Синьор Альвизе, можно вас на пару слов? — процедила я сквозь зубы.

Марко с готовностью кивнул и, отлепившись от двери, направился в мою сторону. По пути он ловко извлек из кармана брюк серебряный портсигар, достал тонкую сигару и, чиркнув спичкой, затянулся.

Я поморщилась от едкого запаха табака, но промолчала. Сейчас не время читать нотации о вреде курения. У меня есть вопросы поважнее.

— Итак, я вас слушаю, — промурлыкал он, остановившись в шаге от меня и окутывая сладковатым дымом. — Чем обязан такой любезности с утра пораньше?

Глядя на синьора Альвизе снизу вверх, я с трудом подавила желание отшатнуться. Он был слишком близко — я буквально кожей ощущала исходящий от него жар, слышала шорох дыхания. Черт возьми, да он в любой момент мог дотянуться до меня рукой, сгрести в охапку и…