В объятиях страсти
Шрифт:
– Ты выйдешь замуж за меня, – неумолимо отрубил Трейгер.
Роджер встал между ними, принимая на себя жесткий взгляд брата.
– Сирена сделала выбор. Я думал, ты будешь доволен тем, что избавился от ответственности за нее. Ты же сам называл ее камнем на шее.
Трейгер перевел взгляд на Сирену, с беспокойством припомнив, что девушка прореагировала на его недавний поцелуй совсем не так, как утром в хижине. Неужели он теряет форму или в лице этой плутовки встретил достойного противника? У Трейгера чесались руки хорошенько встряхнуть Роджера и Сирену, превратившую
– Я действительно говорил, что она камень на шее, – согласился Трейгер, – но не думаю, что твоя шея выдержит подобный груз. А потому, Роджер, оставь нас одних. Мне с Сиреной есть что обсудить.
– И не подумаю. – Роджер гордо выставил вперед подбородок, но тут же был схвачен за шиворот и выдворен из комнаты, а когда он развернулся и бросился назад, Трейгер захлопнул дверь перед его носом. – Открой! – яростно завопил Роджер, барабаня в дверь.
– Убирайся, пока я не перешел на кулаки, раз ты не понимаешь человеческого языка! – рявкнул Трейгер. – Сирена выйдет за меня, и точка!
– Только позволь себе лишнее по отношению к ней, и тебе придется иметь дело со мной, – торжественно поклялся Роджер и, прежде чем удалиться, хитро улыбнулся.
Он провел с Трейгером всю сознательную жизнь и давно понял, что чем громче тот протестует, тем решительнее настроен сохранить свою добычу. Несмотря на все уверения, что Сирена – это заноза в мягком месте, обольстительная плутовка прочно вошла в его плоть и кровь. «Брат без ума от нее, – думал Роджер, спускаясь по ступенькам, – но будет последним, кто согласится это признать».
Трейгер устремил испепеляющий взгляд на Сирену, крайне раздосадованный тем, что провел последние часы своей холостой жизни в ожесточенных спорах с собственным братом и будущей женой. Ему полагалось отмокать в горячей ванне, предаваясь размышлениям об ускользающей свободе и сожалея об опрометчивом решении жениться. Вместо этого он торчит здесь, сражаясь за женщину, которая до сих пор доставляла ему одни лишь хлопоты.
«Неужели в этом мире не осталось ничего святого? – сокрушался он, встретив ее вызывающий взгляд. – Неужели мужчине не позволено насладиться несколькими мирными мгновениями, прежде чем завязать петлю на своей шее? Даже приговоренный к казни преступник имеет право на последнее желание и минуту уединения…»
– Мне нужно вымыться и переодеться, – объявил Трейгер и грозно помахал пальцем перед ее носом. – Постарайся быть здесь, когда я вернусь. Я не потерплю, чтобы меня унизили, бросив у алтаря.
– Ты, кажется, мне не доверяешь? – Сирена насмешливо изогнула бровь и отвернулась к окну, обдумывая план побега.
– У меня есть для этого все основания. – И, распахнув дверь, Трейгер вылетел в коридор, справедливо полагая, что ему понадобится ледяная ванна, дабы остудить гнев.
Эхо его шагов затихло, и Сирена начала лихорадочно собирать свои вещи. С тревожно бьющимся сердцем она выглянула в коридор и вздрогнула, обнаружив перед дверью рослую фигуру.
Понимающая улыбка появилась на губах юного капрала при виде разочарования на прелестном
– Надеюсь, вы не собираетесь пропустить собственную свадьбу? – осведомился он весело.
Сирена виновато усмехнулась ему в ответ.
– Признаться, у меня была такая мысль. – Она окинула его оценивающим взглядом. – Видимо, я только потеряю время, предлагая вам взятку?
– Боюсь, что так, мисс Уоррен, – ответил он. – Капитан Грейсон ясно дал понять, что моя голова будет подана ему на серебряном блюде, если вы ускользнете через эту дверь.
Искорки раздражения вспыхнули в ее глазах.
– Тогда ему следовало бы жениться на вас, – кисло пробормотала она. – По-моему, вы испытываете к нему больше преданности и уважения, чем я.
– Должен предупредить вас, что Грейсон выставил охрану и перед вашими окнами, – доверительно сообщил капрал, сдерживая усмешку. – Сожалею, мисс Уоррен. Боюсь, единственный для вас способ выбраться из этой комнаты – это пойти к алтарю, опираясь на руку генерала Вашингтона.
Сирена захлопнула дверь перед его носом и топнула ногой. Черт бы побрал этого Трейгера! У него просто талант отравлять ей жизнь.
Глава 14
Сирена чувствовала себя овечкой, которую ведут на заклание. Она проглотила ком в горле и, приняв руку, предложенную Вашингтоном, оглядела громадный бальный зал, по периметру которого выстроились военные, тянувшие шеи, чтобы рассмотреть невесту. «Помоги мне, Боже! Отца хватил бы удар, узнай он, что главнокомандующий мятежников ведет к венцу его дочь, которая собирается стать женой шпиона». Эта мысль так ужаснула Сирену, что колени ее подогнулись, будто адская бездна разверзлась перед ней.
Сочувственно улыбнувшись, Вашингтон поддержал ее за талию и подтолкнул вперед.
– Не волнуйтесь, – подбодрил он. – Вы выбрали прекрасного человека, которому я всецело доверяю и которым искренне восхищаюсь.
С тем же результатом генерал мог разговаривать с глухой. Все внимание Сирены было приковано к Трейгеру, стоявшему рядом с братом. Серебристые глаза надежно скрывали его мысли, а непроницаемое выражение лица заставило невесту усомниться, видит ли он ее вообще. Казалось, жених мысленно готовился к собственным похоронам, и она полностью разделяла его чувства. Свадьба считается счастливейшим днем в жизни женщины, но на Сирену это правило явно не распространялось.
Она не испытывала ничего, кроме глубокой печали, серьезно помышляя о том, как бы унести ноги, пока еще не поздно. Помпа, сопровождавшая брак без любви, представлялась ей безумием, а приветливая улыбка Роджера, покинувшего ее в трудную минуту, казалась насмешкой. Впрочем, даже младший брат не смог бы бросить вызов Трейгеру и выйти победителем. Простой смертный не в силах противостоять изрыгающему пламя сатане.
Вашингтон отпустил Сирену, и она мгновенно дернулась в сторону, но Трейгер притянул девушку к себе, сжав в твердой ладони ее дрожащие пальцы. Сирена старалась сосредоточиться на словах священника, однако их смысл ускользал, словно она находилась в полусне, лишь частично сознавая, что происходит вокруг.