В объятиях тени
Шрифт:
Вскоре после того, как ушел Приткин, все птицы, что жили в этом лесу — во всяком случае, мне так показалось, — собрались, чтобы поглазеть на меня. Скопы, орлы, совы и даже несколько стервятников расселись поодаль, наблюдая за мной; вскоре к ним присоединились и мелкие зверушки. Птицы сидели тихо, лишь изредка раздавалось хлопанье крыльев — когда нужно было потесниться для вновь прибывших зрителей. Через несколько минут ветки деревьев начали понемногу сгибаться под их тяжестью, но птицы не улетали, молча и важно
Как и от того, что я ничем не могла помочь Томасу, который недвижно лежал на одеяле. Вылечить его было не в моей власти, я даже боялась к нему подойти — ведь неизвестно, как поведут себя мои одетые в кору фанаты. Может, они обожают лакомиться не только потом.
Однако больше всего мне досаждал Марлоу. Как только Приткин ушел, вампир с бодрой улыбкой обернулся ко мне.
— Ну что, Кэсси, поболтаем? — спросил он. — Уверен, что смогу рассеять все твои страхи и сомнения.
Я перепрыгнула через корень, пытавшийся обвиться вокруг моей лодыжки.
— Что-то не верится, — сказала я.
— Потому что ты никогда не смотрела на эти вещи с нашей точки зрения, — сказал Марлоу с широкой улыбкой, от которой меня передернуло. — Мы давно хотели с тобой поговорить, но возле тебя все время был Мирча, так что разговор не получился.
— Я не стремлюсь беседовать с теми, кто хочет меня убить.
— Не понимаю. О чем ты? — сделав удивленное лицо, спросил Марлоу. — Я точно не хочу тебя убить, и Сенат тоже. Напротив, мы хотим тебе помочь.
— Ты и Агнес это говорил?
Марлоу сдвинул брови.
— Я тебя не понимаю.
Я вытащила небольшой амулет, полученный от Приткина, и, как маятником, покачала им перед лицом Марлоу.
— Узнаешь?
— Конечно, — ответил тот, внимательно разглядывая медальон.
Теперь настал мой черед изумляться. Если бы я узнала, что именно Марлоу задумал убийство пифии, я бы не удивилась — это было вполне в его духе, но его признание повергло меня в шок. Неужели он считает, что я стану его благодарить за то, что он расчистил мне дорогу к титулу пифии?
— Это медальон святого Себастьяна, — сказал Марлоу, беря амулет из моих дрожащих пальцев.
Мак внимательно прислушивался к нашему разговору, но молчал. Наверное, ждал, что сейчас Марлоу начнет раскалываться. Напрасные ожидания.
— Давно я таких не видел, — добавил Марлоу. — Просто в них не было необходимости.
— О какой необходимости ты говоришь? — живо поинтересовался Мак.
— Чума, маг, — раздраженно ответил Марлоу. — Считалось, что святой Себастьян мог предотвратить эпидемию чумы. В мое время такие амулеты пользовались большим спросом на континенте, хотя большинство из них было сделано в четырнадцатом веке, во время эпидемии «черной
— Выходит, это просто амулет на счастье? — спросила я.
— Вроде того, — улыбнулся Марлоу. — Люди верили, что эти безделицы могут защитить от болезни.
— Смешно получается, — сказала я. — Совсем недавно с помощью одной такой безделицы был убит человек.
Марлоу вздернул бровь; как ни странно, удивление его казалось неподдельным.
— Пифию убили?
Мак так разозлился, что даже позаимствовал одно ругательство из репертуара Приткина.
— Откуда ты это знаешь, если ты ни при чем? — воскликнул он.
Марлоу пожал плечами.
— Так мы же о пифии говорим, о ком же еще? — Тут он нахмурился. — Медальон кто-то открывал.
— Мы открывали, — сказал Мак и выхватил у него амулет. — В нем был мышьяк!
Очевидно, этим известием он хотел ошеломить вампира, но Марлоу остался невозмутим.
— Разумеется. — Заметив мое изумленное лицо, он пояснил: — Прежде чем запаять, в такие медальоны часто прятали порошок из толченых жаб, мышьяк и много других снадобий. Считалось, что они могут отгонять болезни. Такие медальоны с секретом были особенно ценными, ну и, конечно, стоили немало.
— Ты хочешь сказать, что он был предназначен для хранения яда? — спросила я и оглянулась на Мака. — А ты уверен, что пифию убили?
— Кэсси… — повысил голос Мак.
Он явно не хотел продолжать разговор в присутствии Марлоу, но меня это не смущало. Если смерть пифии организовал Марлоу, все подробности ему и так известны, а если он ни при чем, то может оказаться полезным.
— Точно такой же медальон был найден возле ее тела, — сказала я. — Ты не знаешь, как его могли использовать?
Марлоу задумался.
— Яд может находиться во всем, что прикасается к коже человека, — сказал он. — Королева Елизавета однажды едва не погибла из-за отравленной луки седла. Да я сам как-то раз прикончил одного католика, пропитав раствором мышьяка его четки, — небрежно закончил он.
Он явно старался меня напугать; ничего, мы еще посмотрим, кто кого.
— А когда яд начинает действовать?
— Примерно через час.
— Но пифия умерла через шесть месяцев.
Марлоу покачал головой.
— Ну нет, если бы кто-то отравил ее ожерелье или медальон, пусть даже слабым раствором мышьяка, то шесть месяцев — срок немалый, яд не может действовать так долго. Мышьяк вызывает покраснение кожи и отеки — это сразу было бы заметно. Поэтому если человека нужно травить медленно, яд подсыпают в пищу. В малых дозах он вызывает те же симптомы, что и отравление обычными продуктами.
— За питанием пифии следили очень строго, — сказал Мак. — К тому же госпожа Фемоноя была чрезвычайно… осторожна по части ядов. Не параноик, конечно, но…