В объятьях демона
Шрифт:
Была лекция по древнерусской литературе. Аделина Игнатьевна, по возрасту главная конкурентка своему предмету, вошла в образ и вот уже битый час пела нам исторические песни начиная со «Взятия Казани» и дойдя до «Емельян ты наш, родной батюшка!»
Видимо, среди нас было мало почитателей её бесспорного таланта, так как аудитория в этот момент напоминала, скорее, Казань после её взятия. Кто лежал на парте, кто спал, откинувшись на спинку стула, кто – на плече соседа. Наверное, только я, Генка и Света, наконец, обрадовались появлению Емельяна, поняв,
Вдруг в дверь постучали, прервав Аделину Игнатьевну на самом интересном месте, вызвав, естественно, её негодование. И даже не дав ей сказать «войдите», скромный служащий из доставки цветов открыл дверь и со словами: «Кто здесь Василиса Крылова?» уже направлялся по длинному проходу аудитории.
– Это я! – удивлённо ответила я, сначала и не поняв, что нужно от меня этому незнакомому парню в джинсовке, рваных джинсах и смешным кепариком на голове, держащему в руках огромный букет из роз.
Он подскочил ко мне и, сунув мне букет, сказал:
– Распишитесь в получении.
И, обрадовавшись, что отделался, наконец, от столь тяжёлой ноши, выбежал из аудитории.
Я стояла как вкопанная с этим букетом под вопросительные взгляды моих одногруппников и укоризненный взор Аделины Игнатьевны, не зная, как повести себя в следующую минуту.
– O tempora! O mores! Крылова, от вас я никак не ожидала! – покачала головой Аделина Игнатьевна.
– Да кто ж от неё ожидал? – качаясь на стуле, по своему обыкновению, прокомментировал Стрельцов.
В каждом уважающем себя коллективе есть такие комментаторы. Ни одно слово учителя или действие студента, если они не связаны с предметом обучения, не остаются без внимания. Ведь если не уточнить информацию, то, конечно же, кто-нибудь обязательно не поймёт - думают они, чьей миссией является донести до широких масс всё без искажения смысла.
В нашем милом коллективе таким «народным вещателем» был Михаил Стрельцов или просто Миха. До внешности Брэда Питта ему, конечно, было далеко, да и с финансовой точки зрения он, явно, не дотягивал. Поэтому, наверное, и недолюбливал вышеупомянутого. Но среди всех остальных он был «своим». Особенно среди прекрасной половины нашего коллектива. Ещё бы, у его папочки была целая клиника пластической хирургии. Да и не из дешёвых. Поэтому девчонки его уважали и с ним дружили, за спиной, правда, называя его «сапожник без сапог», намекая на то, что ему самому не мешало бы кое-что подправить.
Он был, конечно, не красавец, но вполне симпатичный. Высокий, подтянутый, брюнет, причёска под Джастина Бибера. В общем, самой незаурядной внешности. И конь его был из S- класса, что также притягивало поклонниц.
На каждого Дон Кихота найдётся свой Санчо Панчо.
Их у Стрельцова было даже два: Виталик Грибанов и Максим Ежов. В народе – Гриб и Колючий. Они постоянно ошивались возле своего «кумира», соглашаясь со всеми его доводами и всячески его поддерживая.
Как и сейчас…
– Вот тихоня так тихоня! – перехватил
– Как говорят, в тихом омуте…, - не отставал Грибанов.
– Когда это Крылова кавалером успела обзавестись? – раздавались вокруг восторженные охи и вздохи явно завидующих в ту минуту очнувшихся на поле битвы.
Все смеялись и подкалывали меня. Мне же хотелось от стыда и позора провалиться сквозь землю.
– А что вы смеётесь? – вскочил с места Генка.
– Ничего особенного не произошло! Подумаешь, девушке букет подарили!
– Ох, заступничек! - нападал на Генку Стрельцов.
– Крокодил, а не ты ли, случаем, этот тайный воздыхатель?
Смех эхом раскатился по аудитории.
– Тише! – стукнув кулаком по столу, крикнула Аделина Игнатьевна. – Забыли, где находитесь? Вы не на базаре! А вас, Крылова, я прошу решать свои личные проблемы во внеучебное время, чтобы, так сказать, не прерывать учебный процесс! Садитесь!
– Извините, Аделина Игнатьевна, больше такого не повторится, - еле слышно промямлила я и с лицом цвета переспелой клубники заняла своё место.
Звонок не заставил себя долго ждать, закончив, наконец, мои страдания.
Я была не рада такому пристальному вниманию к моей персоне и уже думала, куда бы спрятать этот злосчастный букет. Как вдруг ко мне подлетела Дубровина и под восторженные аплодисменты окружающих вырвала из букета записку.
– Отдай! Отдай! – прыгала я, пытаясь её отнять.
К Дубровиной подбежала Лена Смирнова, выхватила записку и, пока Анджелина Джоли держала меня, поднялась на три ряда вверх. Убедившись, что она в безопасном от меня месте, развернула и принялась читать: «Самой обворожительной девушке Москвы. Влад Истомин»
Не поверив увиденному, Смирнова повертела записку, посмотрела с обратной стороны и прочитала про себя ещё несколько раз.
– Крылова, это шутка такая? – ехидно улыбаясь, обратилась она ко мне, убедившись, что другого содержания записка не имеет.
Я смотрела на неё и не знала, что ответить. Сама была в крайнем недоумении. Все девчонки подбежали к Смирновой и, выхватывая друг у друга бедную бумажку, читали вслух ещё и ещё раз.
По обалдевшим выражениям их лиц поняла, что теперь я - враг номер один, и никакие мозги мне не помогут!
В лицах же сильного пола нашего коллектива читалось удивление и появившееся неожиданно уважение к моей персоне.
– Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! – язвительно сказал Стрельцов.
– Истомин и Крылова – это сюжет новой фантастической мелодрамы? – улыбалась Люда Новицкая.
– Вовсе не фантастической, - прервала издевательских смех моих товарищей Анджелина Джоли, неожиданно для меня, вставшая на мою сторону. – А что, если Истомин и впрямь влюбился в Крылову?! Что? От зависти умрёте? А чем вы лучше её: ботексом через каждый сантиметр или платьем из старой коллекции Султаны Французовой?
– спросила Дубровина, подойдя к Новицкой и взяв за подол её платье.