В объятьях демона
Шрифт:
– Нет, не видела. Она отошла на минутку. Я его и протащил.
– А зачем ты, вообще, притащил его сюда?
– А что я должен был делать? Он на лавочке лежал возле общаги и кричал твоё имя.
– Боже, какой стыд!
– я чувствовала, что горю от стыда.
– И что же теперь делать?
– Ничего! Что тут сделаешь! Пусть отоспится у вас, протрезвеет. А там видно будет!
– Он будет здесь до утра?
– А куда прикажешь его деть? Давай в коридоре его положим. Тогда, точно всем конец! Комендантша никогда к вам не заходит. Так что здесь он в полной безопасности.
– Но что я скажу
– Тебе не кажется, что у тебя слишком много вопросов? Ну, я пошёл.
– Подожди, помоги мне хотя бы на мою кровать его затащить. Не на полу же его оставлять.
Мы с Генкой взяли Истомина за руки-за ноги и положили на мою кровать. Генка ушёл, оставив меня наедине с тем, к которому я испытывала непонятные чувства. С одной стороны, я ненавидела его в свете последних событий, считая предателем и обманщиком. Но, с другой, мне он нравился, и я его искренне жалела из-за несчастной судьбы. Никогда не имевший любящего отца, в десять лет он лишился любви и матери. Что может быть хуже для человека! Я смотрела на спящего Истомина. Он улыбался, наверное, что-то снилось. Лицо его было добрым, наивным, как у ребёнка. Мне захотелось поцеловать его…. Я наклонилась ближе, дотронулась своими губами до его губ. В эту минуту он вдруг обнял меня обеими руками, так, что я, не ожидая этого, упала ему на грудь. Смутившись, поскорее попыталась выбраться из его объятий. Если бы девчонки вошли в ту минуту в комнату – разговору было бы на неделю.
К счастью, они вернулись ближе к вечеру.
– Что случилось?
– Кто это? Это Истомин? – удивлению их не было предела.
Света подошла к моей кровати ближе, наклонилась над спящим Истоминым:
– Он жив? – чуть слышно спросила подруга. – Что он делает в нашей комнате и в твоей кровати? – Света закрыла рот ладонями, представив, видимо, что-то неприличное.
– Он пьян. Генка нашёл его на улице возле общаги и притащил сюда. Что же касается моей кровати, то могу его на твою переложить, - я встала со стула и подошла к девчонкам.
– Нет, не стоит! – испугалась Света.
– Но что теперь с ним делать?
– Ждать, когда проспится, - спокойно ответила я.
Зато у нас было весёлое занятие на вечер. Я пыталась всё-таки почитать философию. Девчонки же глаз не сводили с Истомина, который спал, как младенец, то и дело чмокая губами и бубня себе что-то под нос.
– Может, сфотографируем его, - предложила Света, - а то ведь никто не поверит.
Да, действительно, если бы кто-нибудь знал тогда, что в общаге в нашей комнате спит потерявший бдительность нетрезвый «принц», о котором мечтают все девчонки, наследник многомилионного состояния, один из самых завидных женихов столицы, то, наверняка, многие бы не упустили своего шанса познакомиться с ним поближе.
Ночью я спала вместе со Светой. Если можно сказать про это мучение «спала». Кровать была слишком узкая, чтобы спать на ней вдвоём, да к тому же Света всю ночь толкалась так, что, удивляюсь, как вообще я не оказалась на полу. Только к утру задремала. Я чувствовала как яркий солнечный луч, нашедший небольшую щёлку в крепко задёрнутых шторах, светит мне прямо в глаза. И с каждой минутой свет этот становился всё ярче и ярче.
Не в силах больше выдерживать это, поднялась с места и пошла
– Василиса?! – каким-то писклявым голосом сказал Истомин, продолжая пялиться на мою пижаму с Микки Маусом.
Я же не могла и пошевелиться. Руками закрывала те места, которые обычно закрывают оказавшиеся в нелепой ситуации обнажённые девушки. Я совсем забыла, что была в пижаме.
– Но, почему я здесь? – Истомин ещё больше выпучил глаза.
– Мы с тобой… - он показывал пальцем то на меня, то на себя, то на кровать, намекая на непристойности.
– Нет! – сказала я, вдруг опомнившись.
– Ты в своём уме? Головой что ли ударился?
Истомин потрогал голову:
– Не знаю. Я ничего не помню. Моя голова – она раскалывается.
– Надо думать – раскалывается! Ты вчера так напился, что на ногах стоять не мог!
– Кто? Я? Да я вообще не пью – как я мог напиться?
– Ну-ну. Вчера было заметно, как ты совсем не пьёшь!
– Но почему я здесь? В кровати с тобой?
– Ты дурак совсем? Ты не со мной!
– я начинала выходить из себя.
– Здесь куча народу, обернись!
От наших криков проснулись Света и Ольга, но продолжали сидеть на своих местах, не зная, как действовать дальше.
Истомин поднялся с кровати. Ну и видок был у него: брюки мятые, рубашка расстёгнута, на голове - «я у мамы вместо швабры», глаза опухшие. Вот бы сейчас его сфотографировать и на обложку в «Форбс» - подумала я, - тогда у многих бы девчонок исчез комплекс «недостойного вида по утрам».
– Здрасьте! – поклонившись, выдал «принц».
– И тебе не хворать! – ответила Света.
– Может, ты отвернёшься? Мы хотя бы оденемся!
– Да, да, конечно, извините!
– «принц» был, однако, вежлив.
Девчонки быстро оделись.
– Вась, вы тут давайте решайте все свои проблемы, а мы с Ольгой пойдём на кухню чайник поставим, - Света взяла за руку оторопевшую подругу и утащила её за дверь.
– Какой красавчик! – повторяла та по дороге. Даже утром, даже непричёсанный, всё равно красавчик! А ты видела, какие у него кубики на животе? Надо было не теряться, хотя бы потрогать… - жалела об упущенной возможности Ольга.
– Слушай, если кому сказать, что я спала в одной комнате с Истоминым, ведь не поверят же!
– Ты смотри, не ляпни кому! Знаешь, что с нами будет, если коменда узнает, что у нас ночевал парень. И не посмотрит, кто это был! Хоть принц Чарльз!
– Может, всё же объяснишь, как я здесь оказался? – Продолжал Истомин свой допрос, лишь только девчонки хлопнули дверью.
– Тебе лучше знать! – я смотрела прямо в его наглые глаза.
– Что ты делал в нетрезвом виде возле нашей общаги?
Истомин сел на кровать, обхватив голову руками:
– Ничего не помню! Помню, как поссорился с отцом, ушёл из дома, сел в машину. Потом…дорога, грузовик, обочина…. Потом ничего не помню! Постой, за мной должна же заехать мама! Мне нужно домой! – Истомин вскочил с места и бросился к двери.