В объятьях льда
Шрифт:
— Саша ощущает чужие эмоции, — продолжал Джад. — Если ранит кого-то, сама почувствует боль.
— Я знаю. — Сжав кулаки, Бренна принялась мерить шагами комнату. Запах Джада преследовал её, вздымался вокруг тёмной волной, раздражал чувствительный нос. — Это просто келья какая-то! Хоть бы постер повесил. — Комната размерами не отличалась от тех, которые занимали остальные солдаты, но даже самый одинокий волк пытался как-нибудь обустроить жилище.
Комната же Джада поражала пустотой: одинокая кровать с белой простынёй и казённым серым
— Мне это кажется бессмысленным. — Джад прислонился спиной к двери, и Бренна невольно залюбовалась его накаченной грудью. — Спрашивай, что хотела.
— Я уже говорила, что у меня бывают видения. Я видела… видела… — Она не могла заставить себя произнести это вслух, вновь пробудить к жизни ночной кошмар. Джад, разумеется, и не подумал прийти на выручку.
— Я объяснял, что это, скорее всего, последствия травмы, которую нанёс тебе Энрике.
— Ты ошибся. Они настоящие.
— Расскажи, что ты видишь.
— Отвратительные, ужасные вещи, — прошептала она, обхватив себя руками. — Смерть, кровь, боль.
Лицо Джада оставалось непроницаемым.
— Точнее.
Внезапно Бренну захлестнул ослепляющий гнев, и страх испарился.
— Иногда мне прямо орать хочется! Неужели сложно хоть иногда проявить немного человечности.
Джад промолчал.
— Уолкер не такой, как ты.
— Мой брат — телепат, и его специализация — работа с молодым поколением. Он был преподавателем в сети.
Бренна некоторое время обдумывала его слова, удивляясь про себя, что он вообще ответил.
— Ты имеешь в виду, что он умел чувствовать ещё до вашего побега?
— Мы все умеем, — поправил Джад. — Смысл «Безмолвия» в том, чтобы научиться выключать эмоции, совсем перестать чувствовать невозможно.
Бренна подумала, какие эмоции он сейчас может прочитать на её лице — его собственное выражало лишь ледяное спокойствие. Гнев, страх… и боль Бренны Джада нисколько не задевали. От этой мысли засосало под ложечкой.
— Но ты ведь сказал, что Уолкер отличается от других.
Джад коротко кивнул, отчего несколько тёмных прядей упали на лоб.
— Поскольку ему на работе и дома постоянно приходилось общаться с детьми, ещё не прошедшими обучение, он всегда был более предрасположен к тому, чтобы при определённых обстоятельствах нарушить протокол.
— А ты? — Раньше Бренна таких вопросов не задавала. — Чем ты занимался в сети? — Ей показалось, что плечи Джада напряглись. Но когда он заговорил, голос звучал ровно.
— Ни к чему тебе новые кошмары. Расскажи лучше, что ты видишь.
Неподвижная фигура Джада излучала опасность. Бренна шагнула ближе.
— Однажды тебе придётся ответить на этот вопрос. — Но по его застывшей позе поняла, что это случится не сегодня. Так что Бренна собралась с духом и открыла ящик Пандоры. — Во сне я видела смерть Тимоти. Но… тогда у него не было лица… просто бледный
Джад смотрел на неё, не мигая.
— Возможно, это простой перенос: таким способом твоё сознание пытается переварить образы, которые в нём поселил Энрике.
Бренну бесило, что маньяку удалось нечто подобное. Саша уверяла, что Бренна выстояла и не дала ему добраться до глубинных слоёв подсознания, но Бренна так не считала. Напротив, казалось, будто мучитель проник в самое сердце её разума, осквернил самую сущность её личности. И Саша ещё не знала всего, что сотворил этот ненормальный — что Бренна позволила ему с собой сотворить. Бренна утаила самое худшее и была твёрдо намерена унести этот секрет в могилу.
— Бренна.
Ощущая, как неприятно сжимается желудок, она подняла глаза.
— Перенос?
Пронзительные глаза Джада словно видели её насквозь.
— Возможно, ты ошибаешься, или два образа, старый, из воспоминаний, и новый странным образом переплелись. — Энрике любил мучить её демонстрацией своих прошлых убийств.
— Нет, — возразила Бренна. — Ещё до того, как я увидела тело Тима, я почувствовала разницу… и порезы, и способ их нанесения отличаются. — Излюбленным оружием Энрике был скальпель — и собственный дар кардинала-телекинетика. Кардиналы — сильнейшие Пси, но Энрике выделялся даже на их фоне. — Такое чувство, что меня заставляют смотреть картинки из чужого воображения. — Это её самый сильный страх — очередное издевательство над сознанием, погребённым под гнётом чьих-то больных, тошнотворных фантазий, от которых никак не избавиться.
— Ты — Вер, а не телепат. — На мгновение Бренне показалось, что золотистые искорки в карих глазах Джада стали ярче. — Но это ведь не всё. — Утверждение, не вопрос. Бренна сглотнула.
— Когда я видела убийство, слышала крики, то… — Она вонзила ногти в ладони.
— Что, Бренна? — Голос Джада звучал почти ласково. Или она выдаёт желаемое за действительное?
— Я ощутила возбуждение, — выдавила она, ощущая себя грязной и извращённой… каким-то чудовищем. — Мне понравилось. — В тот момент она страстно желала упиваться агонией своей жертвы, вид крови отзывался в сердце ненормальным предвкушением. — Я получала удовольствие от каждого пореза, каждой мольбы о пощаде.
Выражение лица Джада не изменилось.
— Только во сне?
Бренне отчаянно захотелось, чтобы он обнял её, но Джад Лоурен скорее перекинется в волка, чем коснётся её.
— Мне кажется, во мне живёт часть Энрике.
— Сантано был конченым психопатом. Он ничего не чувствовал.
Её смех показался надрывным даже для неё самой.
— Если бы ты видел его таким, каким видела я, ни за что этого бы не сказал. Может, он и выглядел равнодушным, но наслаждался пытками. И заразил меня.