В очереди за счастьем
Шрифт:
– Зачем ей звонить? Она же дома была...
– я с подозрением гляжу на батю.
В комнате царит полумрак. Тонкая полоска света пробивается из коридора. Он нервничает сильнее, хотя старается держать лицо
– Мне нужно, чтобы ты позвонил ей со своего сотового, - надавливает он голосом.
Я ничего не понимаю, но тянусь за телефоном.
– А ты что, со своего позвонить не можешь?!
– бухчу я, недовольный тем, что он меня разбудил.
Потом я дотянулся до своего телефона, увидел время и окончательно проснулся.
– Пол четвертого
Он кривится.
– Поругались мы... И... В общем... Ушла она...
– Куда ушла? Ночь на дворе... Ушла? Не уехала на собственной машине, а именно ушла?
– предчувствие беды колет где-то под лопаткой. Я, конечно, видел в последнее время, что они не такие, как обычно. Но это... Ни в какие ворота...
– Ты ее ударил?
– почему-то это приходит в голову первым. Они не ругались при нас. Никогда. Свои проблемы решали вдвоем. А тут... Отец здоровый, крепкий мужик, мать - тоже высокая, но она всегда следила за фигурой и весит килограмм шестьдесят. Один его удар, и от нее мокрое место останется. Красная пелена начинает застилать глаза.
– Ты ей со своего звонил или нет?
– рычу я, еле себя сдерживая.
– Не бил я ее!
– кричит отец.
– Не ори! Соньку с Арсом разбудишь. Арсений испугается.
Отец как-то сразу сдувается. Почему у меня чувство, что он не договаривает? Не могла она сама уйти. Здесь же Арс, Соня.
– Звонил я ей. Уже полчаса названиваю. Не берет.
Я нажимаю вызов. По ту сторону раздаются равнодушные гудки. Что же произошло между ними?
– Звони!
– велит батя и выходит из моей комнаты.
Я послушно набираю номер матери, но мне не отвечают. Проверяю телефон и обнаруживаю сообщение в "телеге": "Присмотри за Соней и Арсением". Отправлено полчаса назад. Ни слова о том, где она и что с ней. Это плохой знак.
Иду на поиски родителя и обнаруживаю его на улице. С сигаретой.
– Ты же не куришь...
– комментирую, чувствуя приближение звездеца.
– Не курю, - подтверждает он и выбрасывает окурок возле клумбы с мамиными любимыми розами. Там полно окурков.
– Дозвонился?
– на улице горит фонарь. Горит ярко. И я вижу перед собой вымотанного, уставшего человека.
– Нет. Она сообщение прислала 35 минут назад, просила за Соней и Арсением присмотреть.
– И всё?
– в его голосе надежда. Неоправданная.
– И всё. У вас что-то серьезное?
– Да.
Его ответ переворачивает мой мир вверх дном. Значит, предчувствие меня не обмануло.
– Я искать поехал. Мало ли что. Дома останься. Я позвоню, как найду.
С одной стороны, хочется его встряхнуть и потребовать ответа. С другой - вижу, что это бесполезно. Не будет отвечать. Сильно накосячил и играет в молчанку. Что вина на матери, даже мысли такой не допускаю. Она на него всегда смотрела как на... Божество.
Недели три, как перестала смотреть. В больших зеленых глазах поселились грусть и разочарование. И как бы она
Может, все образуется?
Возвращаюсь в дом, завариваю кофе и жду. То, что прислала сообщение, свидетельствует о том, что она в порядке. Мать всегда умела о всех позаботиться. Как у нее это получалось? Ответа на этот вопрос я не знал. Нянек у нас не было. Домработниц тоже Как переехали в этот дом, убирался клининг раз в неделю. В остальном мы справлялись сами. И сейчас я уверен, что о себе она сумеет позаботиться. Но посередине ночи такие, как она, не исчезают без причины. Тревога не дает расслабиться. Очень хочется, чтобы это оказалось дурным сном. И на утро от него не осталось следа.
Отца нет пару часов, может, больше. Сам ему не перезваниваю. Он всегда держит слово. Если сказал, что сам позвонит, значит, позвонит. Надо ждать.
Только просто ждать невыносимо, и я звоню матери снова. И снова. Пока она мне не отвечает.
А дальше... Дальше между нами происходит разговор, к которому я не был готов. И хотя слышу то, что она мне говорит, до конца поверить в происходящее не могу. Стараюсь запомнить то, что она просит привезти. Но в голове лишь одно слово - развод. Она собирается разводиться с отцом. Ничего, как раньше, уже не будет.
Когда я почти собрался, в коридоре появляется заспанная сестра, которая смотрит на меня такими же, как у матери, зелеными глазами.
– Когда Арс проснется, ты с ним.
Ничего не хочу объяснять. Не знаю, как это переварить самому. Тем более не представляю, как это произнести вслух. Наверное, пусть родители сами говорят.
Соня кивает и идет в туалет. Она слишком хочет спать. Мне сейчас это только на руку.
Такси, гостиница. Меня пропускают беспрепятственно. Видимо, мать предупредила.
Недалеко от номера, в который заселилась мать, сталкиваюсь с каким-то мужиком. На секунду у меня появляется подозрение, что он направляется туда же, куда и я. Но он проходит мимо. А я стучу.
У меня были сомнения, что, может быть, по какой-то причине мать преувеличила. Ну мало ли... Обиженная женщина. И все такое. Но на ней действительно лишь белая спортивная майка оверсайз. Значит, все, что она мне сказала - правда.
Захожу в номер, не зная, что сказать.
– Почему не разбудила?
– все же срывается с губ, - А если бы он тебя прибил , тоже бы молчала?
Она поднимает на меня глаза. И мне становится стыдно. За отца. За то, что он смог так с ней поступить. А еще я вижу отражение собственной растерянности и беспомощности. Нас всех выбросили из самолета и забыли надеть на нас парашюты. И теперь бесполезно сетовать, зачем так поступил тот, кому мы доверили собственные жизни. Он просто это сделал. Смог.
А сумеем ли мы не разбиться, зависит теперь только уже от нас самих.
– Мам...
– шагаю к ней и обнимаю.
Знаю, что она не приемлет жалости к себе. Но что мне еще сделать?!!!