В одно прекрасное детство
Шрифт:
Внук Петя лежал под одеялом лицом к стене и думал, почему это слёзы такие солёные.
Он бы очень хотел не плакать, но слёзы сами собой выкатывались из глаз и по щекам стекали на подушку.
Петя, конечно, понимал, что настоящие лётчики не плачут, но никак не мог остановиться: его замечательный самолёт был разрушен и теперь он никогда не сможет его построить, потому что папину пишущую машинку «Эрика» трогать нельзя, мамину швейную машину трогать нельзя,
Ну почему же слёзы такие солёные, прямо как будто кто-то специально размешал в тёплой воде целую ложку соли?
И вдруг… И вдруг Петя снова услышал знакомое гудение, оно было очень похоже на то, которое издавал совсем недавно его самолёт. Но ведь этого самолёта уже не существовало!..
Петя перестал на секундочку плакать и прислушался.
Непонятное, загадочное гудение раздавалось из коридора и становилось всё сильнее и сильнее.
Петя приподнялся на локтях и стал глядеть на закрытую дверь: ведь если в прихожей гудит какой-нибудь самолёт, он каждую секунду может влететь сюда, в Петину комнату.
В следующую секунду дверь действительно сама собой открылась и в комнату действительно влетел зелёный самолёт с красными звёздами на крыльях и мягко приземлился на коврике около Петиной кровати.
Петя ещё никогда в жизни не видел таких удивительных, таких замечательных самолётов! Он был похож на довольно толстую стрекозу, покрашенную зелёной краской и стоящую вместо ножек на высоких колёсах. В кабине этого прекрасного самолёта сидели две куклы в кожаных шлемах и специальных очках.
— Нравится? — спросил дед Петя. Он ещё тяжело дышал, потому, что очень спешил к внуку Пете и потому что нести такой большой самолёт и одновременно гудеть не так-то легко, — Нравится?
Петя даже ничего не смог ответить от восторга. Конечно, нравится! Какой может быть разговор?!
Теперь он больше не удивлялся, почему его слёзы такие солёные, он вообще перестал плакать, и щёки его как-то сами собой очень быстро высохли.
Петя не мог оторвать глаз от этой чудесной зелёной стрекозы с красными звёздами на крыльях и только спросил у деда еле слышно, потому что ещё не мог поверить своему счастью:
— Это мне?..
Деду Пете было очень приятно, что его подарок так понравился внуку. Теперь даже ему самому этот самолёт стал нравиться ещё больше. Замечательный самолёт!
Он стоял на пушистом ковре возле Петиной кроватки и, казалось, собирался взлететь с поля, поросшего высокой травой.
— Дед, это мне? — снова спросил внук, и дед Петя кивнул:
— А кому же ещё?! Конечно, тебе!
Тут внук Петя в одну секунду спрыгнул со своей кровати и три раза обполз вокруг дедушкиного подарка.
— А можно его немножечко потрогать? — спросил он. — Совсем немножечко…
— Потрогай, — разрешил дед. — Можешь даже повернуть пропеллер.
Внук Петя вытянул палец и совсем легонько дотронулся до маленького деревянного пропеллера, и пропеллер…
Петя даже отдёрнул руку, подумал, что поломал что-то, но дед его успокоил:
— Всё в порядке. — И подсказал: — Там есть такая красненькая кнопочка, нажми-ка на неё.
Ага, вот она, эта кнопочка. Петя нажал её, и… пропеллер завертелся. Он вертелся всё быстрее и быстрее, он уже вертелся как бешеный. Казалось, самолёт сейчас покатится по пушистому ковру, как по траве, разгонится хорошенько и взлетит.
У внука Пети даже дыхание перехватило.
— Дед, — спросил он шёпотом, — а ты летал когда-нибудь на таком самолёте?
Дед Петя закрыл глаза и, наверное, вспомнил то время, когда ещё ходил в коротких штанишках.
— Летал, — произнёс он с удовольствием. — Тогда, давно, лётчики назывались ещё пилотами, а самолёты — аэропланами. Я уже был не очень маленький, но и не совсем большой, мне было тогда, как тебе сейчас, пять с половиной лет. И вот однажды, в один прекрасный день…
— Ты полетел! — догадался внук.
— Подожди, — улыбнулся дед. — Ты очень торопишься.
В тот прекрасный день полетел я только вечером, а ведь до этого ещё было утро… Одно прекрасное утро.
— А что было утром? — спросил маленький Петя.
— А утром… — Дед Петя придвинулся совсем близко к внуку Пете. — А утром я ещё успел ненадолго превратиться в обезьянку.
— Как?! — удивился маленький Петя.
— А вот так. Слушай и не перебивай, я расскажу тебе всё по порядку.
Глава восьмая
В ОДНО ПРЕКРАСНОЕ УТРО
Это было очень давно, когда по улицам ещё ездили извозчики, а автомобилям разрешалось гудеть сколько хочешь.
И вот в одно прекрасное утро мой папа, твой прадедушка, разбудил меня и сказал:
— Вставай, Петя, вставай, сынок! Сегодня мы идём в цирк!
Ой, что тут началось! Ну, во-первых, тут же заиграла музыка. Это в соседней комнате мама завела патефон, и по всей квартире зазвучал весёлый танец, такой весёлый, что я тут же стал танцевать от радости.
Мы все очень любили цирк: и папа, и мама, и я, — но в этот прекрасный день там было особенно интересно, так как в цирке выступал папин друг детства, знаменитый дрессировщик зверей Анатолий Анатольевич Дуров.
И его отец, и дядя, и племянники, и другие родственники — все были дрессировщиками. Они дрессировали самых разных животных, учили их самым невероятным штукам, и звери с большим удовольствием выступали в цирке перед зрителями, потому что все Дуровы очень любили своих питомцев, никогда не обижали их и не наказывали.
Сделает, например, заяц всё как следует (а он умел бить в барабан), Дуров тут же даёт ему морковку. А все зайцы, между прочим, любят морковку больше всего на свете, их просто хлебом не корми, а дай только морковку и капусту.