В одной постели
Шрифт:
Напротив меня села Аделина, выдвинула середину листа стопку бумаг, бросила на меня сердитый взгляд.
— Так и будете меня игнорировать или хотя бы поздороваетесь? Или, ах, вы со мной даже здороваться не хотите, потому что я не пожелала раздвинуть ноги на ваших условиях?! В этом все дело? Впрочем… Плевать, какие причины побудили вас относиться ко мне так, словно я была обязана быть и девочкой на побегушкой, и шлюшкой в одном лице! Я знаю одно, у меня перед вами есть еще неоплаченная часть долга, я вела
— Так, постой…
Я потянулся и схватился пальцами за запястье Аделины. С виду такая хладнокровная, бизнес-леди. Брюки в тонкую полоску, мягкий бордовый джемпер, в котором она смотрелась безупречно. Но пульс, дьявол, ее пульс бесновался, как сумасшедший, и выходил за грань, за все грани.
— Ты… здесь… — прохрипел удивленно. — Пришла вытаскивать меня из тюряги?!
— Да, — уткнулась носом в бумаги. — Сосредоточьтесь, у нас есть немного времени, чтобы придумать безупречный план, как снять с вас все грязные обвинения.
— А если не удастся?
— Значит, будет план… Омега, — добавила. — Знаете же, что Омега — это крайняя буква…
— Да-да, я знаю. А ты…
Я облизнул пересохшие губы.
Мы всегда разрабатывали секретный план, не желая называть его планом Б, я называл его план “Омега” — на случай крайнего пиздеца. То есть побег из страны, деньги на оффшорах и новая жизнь далеко от родины.
— Что-что? — переспросил я. — Ты готова претворить его в жизнь для меня?
— Разумеется. Так мы работаем или нет?
— Можешь подойти? — попросил я. — У меня тут ноги немного обездвижены, скованы.
— Да, конечно, но зачем.
— Рассказать кое-что. Секретное. По делу!
— Нас не подслушивают.
— Не будь в этом так уверена, Золотце. Иди сюда… — поманил пальцем. — Самое важное. В этом…
— Хорошо.
Немного поколебавшись, Аделина подошла, я обхватил ее и притянул к себе, на колени, обнял.
— Эй, мы так не договаривались! — зашипела она, ерзая на моем каменном стояке.
— Тшшш… Не ерзай! А то в трусы кончу… Обожаю. Обожаю. Только о тебе и думаю… Ааа… Хочу тебя, боже, как хочу. Как только выйду, я тебя затрахаю, закончаю всю… О, как я тебя грязно-сладко выебу, Золотце! — тихо простонал, сходя с ума. — Лишь мысли о том, как потом оторвемся вдвоем, поддерживают во мне упорство довести начатое дело до конца. В пекло принципы! Тем более, ты больше на меня не работаешь! Нам будет хорошо, ведь ты тоже неравнодушна. Только для того, чтобы все получилось, ты должна свалить немедленно и больше здесь не появляться.
— Чтоооо?!
— Блять, Адочка, не тупи. Я не стал бы так прогорать, нарочно подставился! — пророкотал
— Ах вы! Значит, вас спасать не нужно?
— Нужно. Очень нужно… Если нас не видят, хотя бы ручкой подрочи, а?
— Козел озабоченный! Мудак гребаный! — вскочила, потопав ногами.
Потом сердито села напротив.
— Вот, значит, как, да?! Играете в одного и никому не говорите, в чем дело?! Вот хрен вам, а не моя киска.
— Брось, мы оба знаем, чего хотим. Ты хочешь меня, я хочу тебя, и это сумасшествие не прекратится, пока мы порознь. Мне было сложно отстранить тебя от себя, очень сложно!
— Что?!
— То! — сцепил зубы, помолчал, потом подался вперед, прошептал едва слышно. — Агашев пытался добраться до тебя через меня. Начал со Всеволода. Тот поход в клуб, тебя опоили нарочно… Я понял, что тебя не оставят покое, пока ты со мной, и отстранил, чтобы ты не пострадала. И куда смотрит Юджин?! Мы договаривались, чтобы он из вида не выпускал и не позволил тебе сюда соваться.
— Так вы и с Юджином договорились? — прошептал я изумленно.
Кароль кивнул.
— Все не так-то просто. Но главное, что весь этот спектакль я затеял ради Агашева. Знаю, что играет грязно… Скоро доиграется. Только, умоляю, Адочка, скажи, ты много связей подняла ради того, чтобы устроить эту встречу, да еще и без лишних глаз и ушей, а?
Не хотел, чтобы мой голос прозвучал саркастично, но кажется интонация именно такой и вышло, мол, эта встреча может обойтись слишком дорого…
Глава 43
Эмиль
Приход Ады поставил под угрозу все, над чем я трудился на протяжении нескольких месяцев!
Подозрительный Агашев может сорваться с крючка, либо решит отыграться на Аделине, если до него все же дойдет, что нас связывает нечто большее, чем рабочие отношения…
Я слов не могу подобрать, как мне было приятно до безумия, что Аделина вызвалась вытащить меня из-под стражи. Я едва не пустил слезу, когда она пообещала воплотить в жизнь план побега — почти подсудное дело! Ее поступок — бескорыстный, по велению души. Для меня никто и никогда не делал так много, как она.
Никто. Никогда.
Она — мое все. Моя девочка, моя лучшая ученица, мой партнер, моя секси-милашка, мое сокровище, мое, блин, сердце! Как-то Аделина назвала меня бессердечным Каролем, но мое сердце, моя душа — все в ней, она — лучшее в жизни, что со мной случалось, и лучшее во мне.
Аделина выпрямилась и сложила руки на коленях, как послушная, но проштрафившаяся ученица.
— Я, что, все не так поняла?! Только не говорите, что я все испортила! — произнесла она с отчаянием.