В одну реку

МамаЛена

– Ну, что вы, - возмутился, наконец, Поттер, - прямо, как Снейп! Я же не мог: я тут уже почти две недели, мне палочку не отдают, Патронуса я послать не могу, письмо - тоже!

– Вас навещают друзья.

– Да? И как вы это себе представляете?
– Избранный окончательно разгорячился и забыл, с кем разговаривает.
– «Рон, отнеси Малфою письмо, а то я боюсь, он решит, что я с ним просто позабавился по пьяни»?

– А это не так?

– Не так! И мне плевать, что вы против! И вообще на все плевать!

–

И на Драко?

– Нет.

Избранный потер лоб и устало вздохнул.

– На Драко - нет.

– Рад слышать.

– А вообще, откуда вы знаете? Он рассказал вам?

– Не совсем.
– Люциус слегка улыбнулся.
– Видите ли, когда вы оставляете на теле возлюбленного столь недвусмысленные следы, то должны быть готовы, что это будет истолковано правильно.

– Ох.
– Поттер так легко краснел, что Люциус даже посочувствовал ему.
– Я не хотел… То есть, хотел… то есть… Я не должен был.

– Полагаю, да. Если вам дорога репутация друга, и вы не намереваетесь просто развлечься и похвастать своей победой, об этом стоит думать.

– Я не понял, - вдруг нахмурился Поттер, - вы что, не против?

– Мистер Поттер, если бы вы претендовали на меня, мое мнение, безусловно, имело бы значение, но, к счастью, это не так. Полагаю, вам следует спросить, не против ли Драко. И сделать это на трезвую голову и, по возможности, одетым.

– И как мне это сделать?
– съязвил Поттер.
– Удрать из Мунго в пижаме и заявиться в Менор, нарвав по дороге ромашек?

– Драко любит хризантемы.
– заметил Люциус.
– Нет, подобные жертвы ни к чему. Когда вас отпустят?

– В пятницу, если все будет нормально… А вы-то почему здесь?

– Я, видите ли, арестован и приведен на освидетельствование. Сейчас, полагаю, меня снова вернут в Аврорат, а потом, вероятно, и в Азкабан. Не боитесь испортить себе репутацию, общаясь с сыном Пожирателя? Впрочем, нам пора впустить охрану, иначе они вынесут дверь.

В дверь, и правда, уже стучались. Поттер махнул рукой, отпирая, вбежавший Меррит кинулся к кровати, осмотрел затянувшиеся раны и сел на стул, с которого вовремя поднялся Люциус.

– Должен огорчить - шрамы останутся: аврор уже не молод, и прошло слишком много времени.

– Долг жизни, Малфой.

– Нет. Я платил ему… - Люциус протянул руки перед собой и спросил.
– Куда теперь?

Меррит отмахнулся и взял протянутую палочку:

– На освидетельствование, как вы и требовали. Не могу же я отказать подозреваемому.

– Аврор, можете сделать доброе дело?

– Да?

– Достаньте мистеру Поттеру пергамента и чернил, и отправьте его письмо туда, куда он укажет.

– Конечно!

Меррит кивнул охраннику, и тот умчался на поиски, а его светлость отправился освидетельствоваться на предмет многочисленных Круцио. День явно удался.

Ночь,

проведенная в камере Аврората, оказалось ожидаемо бессонной. Изредка задремывавший Люциус, вскидывался в ужасе, не слыша дыхания рядом, и, только несколько секунд спустя, соображал, где он и укладывался, вытирая холодный пот с лица. Утром его накормили и снова повели на допрос, где уточняли мелкие подробности и расспрашивали о исчезнувших соратниках. Люциус привычно отговаривался незнанием: да и что он мог видеть, половину битвы проведя рядом с Лордом, а другую - в обмороке?

Услышав про обморок, Меррит недоверчиво усмехнулся, но промолчал: проведенный осмотр подтвердил, что сиятельный лорд находится в крайней степени душевного и физического истощения, испытывает постоянный стресс на нервной почве и боли в сердце в следствие тяжких испытаний, частых непростительных, и прочих издевательств Волдеморта, которые уже успели описать аврору арестованные соратники. Когда допрос был почти закончен, Люциус позволил себе поинтересоваться здоровьем своего «пациента», и узнал, что аврор Миджен пришел, наконец, в себя и благодарит своего спасителя.

– Позвольте и мне присоединиться к благодарностям, ваша светлость.

– Я бы предпочел что-нибудь более весомое, - усмехнулся Люциус, - например, снятие всех обвинений.

– Вы очень нескромны, ваша светлость.
– ответил Меррит.

– Да, это так.
– развел руками сиятельный лорд.

День прошел быстро, и следующее утро было как две капли воды похоже на предыдущее.

– Скажите, ваша светлость, вы не в курсе, куда подевались братья Лейстрейнжи? Их не могут найти ни убитыми, ни живыми.

– Боюсь, и тут не смогу вам помочь. До Битвы Рабастан, насколько мне известно, тяжело болел и постоянно находился в своем поместье. Куда делся Рудольфус, я даже предположить не могу.

– А сестра вашей жены?

– Беллатрикс?
– скривился Люциус.
– На моих глазах в нее попали заклятьем, что было дальше - не знаю. Может быть, это не хорошо, но меня перспектива не видеть больше дорогую свояченицу, только радует.

– Вас можно понять… И еще вопрос, ваша светлость. Простите, если я не слишком тактичен, но что стало с вашим другом?

– С которым?
– высокомерие отлично скрывало волнение, и Люциус пользовался этим.

– С мистером Снейпом, бывшим директором Хогвардса… Вам известно что-нибудь о нем?

– А вам?

Меррит смотрел с сочувствием.

– Мистер Поттер и еще двое свидетелей утверждают, что мистер Снейп был убит в Визжащей хижине, змеей Нагайной, по приказу Темного Лорда.

– Откуда у них такие сведения?

– Они видели это своими глазами.

– И остались в живых?
– скептически хмыкнул Люциус.
– Нет, на счет Избранного я поверю и в более невероятные вещи, но…