В огне любви
Шрифт:
Повисла неловкая тишина. Затем лорд Шелфорд вежливо поклонился.
— Прошу меня простить, — сказал он. — Конечно же, я буду рад, если вы присоединитесь к нам с мистером Дэлвертоном.
Давина, которой было неловко за отца, решила больше не противиться уговорам и поспешила в свою комнату, где Джесс помогла ей переодеться в костюм для верховой езды.
— А он симпатичный, правда? — сказала Джесс, поправляя вуаль на шляпке Давины.
— Кого ты имеешь в виду? — рассеянно спросила Давина.
—
— А-а, наверное, — сказала Давина.
— Наверное,мисс? Да от нас до самого Лалэма нет ни одной леди, которая не отдала бы свою лучшую шляпку за то, чтобы оказаться сейчас на вашем месте и поехать с ним кататься верхом!
— Ах, если бы это был не он, а... его брат!
— О, он слишком серьезный! — засмеялась Джесс. — Девушки предпочитают тех, кто любит шутить и танцевать.
Серая вуаль на шляпке Давины скрыла от Джесс печальное выражение лица хозяйки.
Когда Давина спустилась, Говард встал с кресла, не в силах скрыть восторг.
— Честное слово, сударыня, вы восхитительно сложены!
Лорд Шелфорд несколько удивился такому откровенному высказыванию, но не мог не признать, что согласен с такой оценкой.
— Она вылитая мать, — сказал он, окидывая Давину ласковым отцовским взглядом.
Джед молча допил виски и вытер рот тыльной стороной ладони.
После ночного проливного дождя воздух был напоен запахом свежих трав, а на живой изгороди все еще поблескивали капли воды.
— Как вы назовете пони, мисс Давина? — спросил Говард, когда они неспешно отправились в путь.
— Я еще не придумала, — ответила Давина. — Она такая... милая. Такая белая.
— Почему бы вам не назвать ее Цыганка? — подал голос Джед, который ехал позади.
Говард смущенно засмеялся.
Давина обернулась на реплику Джеда. Его присутствие несколько тяготило ее, она бы предпочла, чтобы Говард отправил его обратно в Ларк-Хауз. Джед казался ей похожим на зверя, опасного хищного зверя, который прячется в сумраке густого леса.
Ее сбивало с толку то, что она никак не могла понять того, как он к ней относится. В один момент он смотрел на нее почти с презрением, в другой — оценивающе окидывал холодным взглядом. У Давины появилось ощущение, будто он постоянно держит ее на прицеле, как охотник дичь.
Отгоняя от себя эти мрачные мысли, она погладила своего скакуна по белоснежной гриве.
— Наверное, я назову ее Бланш, — решила она.
— Подходящая кличка, — улыбнулся Говард. — У нас когда-то была скаковая лошадь, которую звали Бланш.
— Вы имеете в виду... была у вас с братом? — уточнила Давина.
Говард рассмеялся.
— Я имею в виду у меня с Джедом. Чтобы Чарльз купил скаковую лошадь?! Да он бы скорее купил тяжеловоза. Чарльз думает только о работе.
Давина
— Но вы же говорили, что он тратит все деньги... на женщин.
— Ах да, — поспешно ответил Говард. — Это после возвращения из Африки. Похоже, его там здорово потрепало. Правда, Джед?
— Так и есть, — сказал Джед, презрительно фыркнув.
Давина повернула голову и с удивлением увидела, что Джед подстегнул свою лошадь и теперь едет справа от нее. Говард ехал слева, и Давина почувствовала себя между ними как в ловушке.
– Я вам больше скажу, — продолжил Джед. — Я слышал, Чарльз даже связался там с дочерью местного атамана разбойников. Если бы он вовремя не сбежал, ему бы перерезали горло от уха до уха, как пить дать.
Давина от ужаса зажмурилась.
— Джед! — воскликнул Говард. — Ты что, не видишь, что твои слова напугали леди? Лучше бы ты съездил к кузнецу и узнал, подковал ли он упряжного.
Джед так глубоко вонзил каблуки сапог в бока своего жеребца, что тот взвился от боли.
— Как прикажете, Дэлвертон! — злобно крикнул он и, рывком развернув лошадь, понесся галопом через поросшую вереском равнину.
— Это что, правда? — упавшим голосом спросила Давина. — Про... Африку?
Говард секунду помолчал.
— Понимаете, мой брат... большая загадка, — наконец сказал он неровным голосом.
«Наверное, это правда, раз он не хочет об этом говорить», — печально подумала Давина.
Чем больше она узнавала о лорде Дэлвертоне, тем больше понимала, что тот образ, который она сложила для себя, был не более чем химерой.
Научится ли она когда-нибудь видеть мужчин такими, какие они есть на самом деле, а не представлять их себе романтическими или даже сказочными героями?
Сознание Чарльза снова вернулось из мрака забытья в лихорадочный туман реальности. Если бы он тогда не решил встать, сейчас бы ему, наверное, было уже лучше. Находясь в бреду, он все же запомнил, что цыганка снова подходила, склонялась над ним, поила каким-то зельем с сильным запахом, остужала его разгоряченное тело, прикладывая пропитанные водой компрессы, меняла повязку на ране над бровью. В конце концов она совсем сняла ее, и именно в этот момент Чарльз открыл глаза.
— Ваше имя? Как вас зовут? — пробормотал он.
— Эсме.
— Эсме. Эсме, — повторил он. — И это все?
— Это все.
Эсме повернулась, чтобы встать, но Чарльз поймал ее руку и поднес к губам.
— Кем бы вы ни были, — прошептал он, — род Дэлвертонов будет вам всегда благодарен.
К его удивлению, Эсме отдернула руку, словно ее ужалила оса.
Рука Чарльза бессильно упала рядом с телом.
— В чем д-дело? — из последних сил спросил он, веки его снова начинали наливаться свинцом.