В огне соблазна
Шрифт:
— Я обезумела от ревности, Джонатан, — прошептала она, смахивая с ресниц слезы. — Я не доверяла тебе. Ты прав, что решил расстаться со мной…
Джонатан, не говоря ни слова, повесил трубку.
Дженнифер поняла, что между ними все кончено. Джонатан никогда не простит ей того, что она заподозрила его в подлости. Она нанесла страшное оскорбление его мужской чести и заслужила ненависть и презрение…
Внезапно, вспомнив о том, что она наговорила Дороти, Дженнифер покраснела от стыда. Надо непременно извиниться
Дженнифер едва дождалась десяти часов, когда было удобно звонить.
— Дороти? — Дженнифер глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Это Дженнифер. Я хочу извиниться за вчерашнее…
— Ну что вы, дорогая, я понимаю, вы были сильно расстроены. Считайте, что я все забыла, — великодушно сказала Дороти.
— Как чувствует себя Розалинда? — спросила Дженнифер.
— Ее дела идут на поправку. Мы все молимся за нее. Будем надеяться, что с Розалиндой все будет хорошо.
Поговорив еще немного с Дороти, Дженнифер повесила трубку.
Ближе к полудню Дженнифер отправилась в редакцию, чтобы сдать дела новому сотруднику. Когда зазвонил телефон на ее заваленном бумагами столе, Дженнифер не сразу подняла трубку. Но человек, находившийся на другом конце провода, был очень настойчив.
— Дженнифер Стекуорт слушает, — наконец ответила она.
— Привет, это я, Кристофер. Как дела?
Дженнифер потрясенно молчала. Она не ожидала, что ее бывший жених вновь объявится. Чего он, собственно говоря, хочет?
— Не бросай трубку! — по-своему истолковав ее молчание, поспешно попросил Кристофер.
— Я и не собираюсь, — пробормотала Дженнифер.
Кристофера, вероятно, обнадежили ее слова, и он со слезой в голосе промолвил:
— Я очень скучал без тебя, Дженнифер. Каким же дураком я был! Сможешь ли ты меня когда-нибудь простить?
Дженнифер удивленно слушала эти патетические излияния, не зная, как ей реагировать.
— Одно время я очень переживала, Кристофер. Но сейчас все в прошлом.
— Но ты простила меня?
Дженнифер задумалась на мгновение. Да, мысль о том, что Кристофер изменил ей, больше не причиняла ей боли. Может быть, это и есть прощение?
— Наверное, — ответила она.
— Я расстался с Лу. Все это время она страшно действовала мне на нервы. Она постоянно требовала, чтобы я уделял ей внимание, и этим просто сводила меня с ума. Ты совсем другая, Дженнифер, и я начал это ценить.
Ну да, конечно, два эгоиста вместе не уживутся, язвительно подумала Дженнифер.
— Я знаю, что заставил тебя страдать, — продолжал Кристофер, — но я осознал свою ошибку, поверь мне. Я понял, что ты всегда была моим якорем, человеком, на которого я могу положиться.
Дженнифер надоело его слушать. Она больше не хотела быть якорем. Она жаждала большего, того, чего Кристофер просто не способен ей дать.
— Кристофер, если бы у нас с тобой
— Нет, Дженнифер, я хочу вернуться к тебе! Не надо говорить о разлуке!
В голосе Кристофера слышалось отчаяние. Дженнифер с удивлением поняла, что испытывает к нему жалость. Бывший жених казался ей сейчас капризным эгоистичным ребенком, бившимся в истерике оттого, что сломал свою старую любимую игрушку, и требовавшим теперь, чтобы игрушка вновь, как по мановению волшебной палочки, стала целой и невредимой.
Нет, у Дженнифер не было ни малейшего желания нянчиться с инфантильным парнем, который, по-видимому, так никогда и не повзрослеет, не станет настоящим мужчиной.
— Не забывай, что ты сам принял решение уйти к Лу, — напомнила Дженнифер, которую начал раздражать весь этот разговор. — И я считаю, что ты поступил правильно. Так было лучше для нас обоих. Мы еще не были готовы к браку. И, если бы мы все же поженились, рано или поздно случилась бы катастрофа. Ты еще встретишь свою любовь, Кристофер. Но обо мне забудь. Прощай.
Положив трубку, Дженнифер глубоко задумалась. Кристофер, хотя и был сущим ребенком по сравнению с искушенным опытным Джонатаном, сумел в свое время ловко обмануть ее. Дженнифер очень боялась новых душевных травм, от которых ей уже не оправиться. Нет уж, хватит. Она совершила большую ошибку и не хотела делать новых. Может быть, хорошо, что они с Джонатаном теперь прекратят всякое общение? Она, конечно, виновата перед ним, но, как известно, что ни делается, все к лучшему. Им следовало расстаться. Джонатан был не ее поля ягода.
Внезапно Дженнифер стало ужасно жалко себя, сказались треволнения последних дней. На ее глаза навернулись слезы, комок подкатил к горлу, но Дженнифер усилием воли заставила себя успокоиться. Она приказала себе больше не думать ни о Кристофере, ни о Джонатане и с головой ушла в работу.
Покинув здание редакции, Дженнифер заехала в магазин за продуктами и отправилась домой. Когда она уже стояла перед дверью своей квартиры и искала в сумке ключи, кто-то положил ей руку на плечо. Дженнифер вздрогнула от неожиданности и, резко повернувшись, увидела Кристофера.
— Прости, что испугал тебя.
— Кристофер?! Что ты здесь делаешь? По-моему, мы уже все обсудили по телефону и нам больше не о чем говорить.
— Я должен был увидеть тебя.
Дженнифер всмотрелась в его лицо, на котором была написана вселенская скорбь, и впервые заметила, какой у Кристофера безвольный подбородок. Ее бывший жених был красив, но не по-мужски, а по-детски. Слишком ухоженный, с иголочки одетый, он походил на пижона, инфантильного маменькиного сынка.
И я собиралась замуж за это жалкое существо! — ужаснулась Дженнифер.