В огне страсти
Шрифт:
– Когда ты вернулся? – спросила она.
– Пару месяцев назад.
– Тебя оправдали?
Они с Джинни переглянулись.
– Не совсем, – натянуто улыбнулся Дункан. – Поэтому мы сюда и приехали.
– Вы можете хоть что-нибудь рассказать нам о ней? – спросила Джинни.
В глазах Мэри Макдоналд появилась легкая настороженность.
– Почему бы сначала вам не сказать мне, что стало известно?
Дункан ответил:
– Она была няней при детях теперешнего лэрда, у них с моим отцом случился роман, и она бросила меня, оставив отцу, почти сразу
– Не суди свою мать слишком строго, мальчик. Ей все это далось совсем нелегко. Мой брат убил бы тебя, узнай он, что она натворила. Макдоналды и Кэмпбеллы жестоко враждовали между собой.
Горячность в ее голосе удивила Дункана. Но то, что он слышал о лэрде, не давало оснований сомневаться в ее словах. Старый вождь Макдоналд обладал репутацией жестокого и беспощадного предводителя.
– Должно быть, она была любимой няней.
Палице старушки на миг появилось странное выражение.
– Да. Твоя мать была необыкновенной девушкой. Ее любили все.
И все-таки она отдала свое дитя и даже не оглянулась… Кажется, Джинни поняла, о чем он думает, и решила вернуться к волновавшей ее теме:
– Скажите, вы не могли бы объяснить, почему отец Дункана хотел, чтобы он нашел ее? Это было его предсмертное желание?
Старушка долго смотрела на Дункана, потом повернулась к Джинни. Ее морщинистое лицо опечалилось.
– Нет, даже не догадываюсь. – Она помолчала. – Простите, что ничем не смогла вам помочь.
Ничего другого Дункан и не ожидал, но от этого его разочарование не стало меньше. Еще одна дорога никуда не привела. Раньше или позже ему придется убедиться, что никаких доказательств он не найдет.
Глава 21
Они пробыли в замке совсем недолго, отказались от предложения леди Макдоналд выпить по бокалу кларета с печеньем и решили вернуться в гостиницу. Дункан торопился скорее покинуть крепость Макдоналдов, не желая наткнуться на лэрда, и Джинни не могла его за это винить. Все надежды узнать что-нибудь важное умерли десять лет назад.
Было что-то странное в том, что родители Дункана умерли в течение одного месяца. Джинни хотелось еще порасспрашивать леди Макдоналд, но она видела, что тема эта болезненна как для старушки, так и для Дункана.
Сердце ее рвалось к нему. Она тоже потеряла мать и даже не смогла сказать ей «до свидания». Но еще хуже (и Джинни это понимала) – утрата возможности встретиться лицом к лицу с человеком, который принес тебе столько боли.
Прошло всего несколько часов после полудня, а уже смеркалось. Они пробирались по узкой тропе обратно в деревню. Дункан, похоже, был поглощен своими мыслями, и Джинни решила ему не мешать. Может, он винит ее за то, что она напрасно начала копаться в его тягостном прошлом?
Если да, то Джинни не обижалась. Она так надеялась, что они хоть что-нибудь узнают! А теперь чувствовала себя полной дурой – сумасбродной дурой! – которая потащила их обоих через море в бестолковое, никому не нужное путешествие. В точности так могла поступить
Дункан о чем-то быстро переговорил со своими людьми (Джинни предположила, что он давал им указания на вечер), подошел к ней и повел в небольшую отдельную комнату, которую заказал для нее – точнее, для них обоих, как надеялась Джинни.
– Если хочешь, я прикажу принести ванну, – предложил Дункан.
Джинни кивнула, закусив губу. Он что, собрался уходить?
– Будешь ужинать здесь или внизу, с остальными? Джинни заломила руки, с тревогой посмотрев на него.
– Ты на меня очень сердишься? Дункан удивленно дернул головой.
– Сержусь? Почему это я должен на тебя сердиться? Она посмотрела на него полными слез глазами.
– Ты не хотел сюда ехать, а я все не отставала. Прости, что потащила тебя так далеко…
– Стоп. – Дункан взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Тебе не за что оправдываться. Ты никуда меня не тащила. Я должен был приехать сюда много лет назад, когда об этом попросил отец. Это я вел себя по-дурацки из-за гордыни. Не хотел даже думать, что мать мне нужна.
Он всего лишь пытался улучшить ее настроение, но вместо этого Джинни стала чувствовать себя еще хуже.
– Жизнь ничему меня не учит. Как только мне чего-то очень сильно хочется, сразу возникают неприятности.
– Ну почему? – Дункан ухмыльнулся. – Хуже, чем раньше, в любом случае не стало. – Он провел большим пальцем по ее щеке. – Уедешь со мной? Мы можем отплыть во Францию прямо сейчас. Через неделю будем в Испании. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, и мы окажемся наконец в безопасности.
Джинни ахнула, всматриваясь ему в лицо. Кажется, он говорил совершенно серьезно.
– Но я не могу!
– Ты не хочешь быть со мной? – с вызовом спросил Дункан, притягивая ее к себе еще ближе. – Я люблю тебя, Джинни. Я никогда не переставал тебя любить. И надеюсь, что ты тоже любишь меня.
– Люблю, – не колеблясь ответила она. И ей потребовалось не меньше минуты, чтобы осознать, что сказал Дункан – он любит ее! – и что ответила ему она. Да, она его любит и ничего не может с этим поделать. Она пыталась похоронить это чувство, прогнать его от себя, но ничего не вышло. Сердце ее принадлежало Дункану с первого мгновения, как она его увидела. И прежняя любовь сделалась только сильнее, когда Джинни лучше узнала его. – Я люблю тебя, Дункан, но ни за что не брошу своих детей…
Дункан улыбнулся и ласково поцеловал ее. Вероятно, ей передалась некоторая безрассудность и страстность матери, но она помнила о своем долге и о верности, чего была лишена мать.
Джинни настороженно посмотрела на Дункана. Может быть, он просто пытается таким образом преподать ей урок?
– Ты вправду сказал то, что думаешь?
Он улыбнулся, и ямочка на левой щеке заставила ее сердце сжаться.
– О том, чтобы уехать, или о том, что люблю тебя?
– И то, и другое, – прошептала Джинни. Сердце ее отчаянно колотилось. Это ужасно – ну как можно так ее дразнить?