В огне страсти
Шрифт:
— Вам понравилась операционная? — спросил Макс. Он прошел и сел на край стола. Казалось, он заполнил собой всю комнату.
— Очень. Я думаю, дяде Джайлзу стоило бы взглянуть на нее и перестроить нашу операционную по вашим стандартам.
Он взял со стола расписание дежурств.
— Без сомнения, он приедет и все увидит; в любом случае вам в Лондоне стоит давно повернуться лицом к будущему, хотя я не верю, что вас это слишком занимает, ведь скоро вы выходите замуж.
Софи открыла рот, намереваясь ответить что-нибудь, но так и не нашла что придумать. Она была немного удивлена, когда он, не глядя на нее, заметил:
— Чему вы так удивляетесь или вы уже забыли про мистера, как его там, Остина?
— Отчего же, —
— Я чем-то обидел вас? — вежливо поинтересовался Макс.
— Нет-нет, — сказала она раздраженно и принялась в довольно сумбурных выражениях расхваливать свое новое окружение. Макс терпеливо выслушал, как Софи, неоднократно повторяясь, рассыпалась в похвалах, затем серьезным тоном, но тем не менее не без озорного огонька в глазах сказал:
— Я рад, что вы в таком восторге от всего. Надеюсь, вам очень понравится работать здесь. — Он встал. — Пойдемте, я познакомлю вас с доктором Восом, нашим анестезиологом, и со старшим хирургом Яном Янсеном. — Он пропустил ее в дверь, и они, пройдя через маленькую приемную, направились в кабинет анестезии. — Они нашли для вас подставку, на которой вы будете стоять? — поинтересовался он.
— О да, — ответила Софи, — вы очень добры, сэр, благодарю вас. — У них не было больше времени обмениваться подобными репликами. Доктор Вос оказался удивительно молодым человеком с отсутствующими голубыми глазами в роговых очках и намечающейся лысиной. Он напоминал прилежного ученика; то же самое можно было сказать и о старшем хирурге, который обратился к Софи на своем чрезмерно правильном английском, изобилующем длинными книжными выражениями. Через минуту Софи извинилась и, облачась в непривычный для нее зеленый халат, отправилась заниматься инструментами. Она надела перчатки, когда вошел Макс. Он мельком взглянул на нее — она ответила ему тем же. Ей всегда легко было смотреть на него, когда на ней была маска.
— Ну что, счастливы? — спросил он.
Софи принялась судорожно поправлять перчатки и аккуратно закручивать рукава халата.
— Вполне, благодарю вас, сэр. Старшая сестра... нет, сестра Виске попросила меня привести инструменты в порядок.
Он вопросительно поднял брови.
— Это излишне, — процедил он сквозь зубы, повернулся к ней спиной и склонился над умывальником.
Софи прошла в операционную и занялась своими тележками, совещаясь попутно с каждой из сестер, чтобы быть в курсе, чем каждая станет заниматься во время операции. Но когда пациент был уже на столе и она наблюдала, как вокруг него засуетились хирурги с полотенцами, ее вдруг охватила беспричинная паника, которая была пресечена лаконичными вопросами Макса, поинтересовавшимся, все ли готово к операции.
После первой же операции Макс объявил перерыв. Софи еще раньше заметила напротив своего кабинета другой кабинет с табличкой «Chirurgen» и подумала, что хирурги сейчас отправятся пить кофе именно туда. Но все оказалось иначе. Едва они вышли из операционной, Макс сказал Софи через плечо:
— Устроим перерыв в вашем кабинете, если вы не имеете ничего против тесноты, сестра.
Софи поняла, что его вопрос несколько запоздал: солидная толпа уже протискивалась в дверь ее кабинета, а она была не так близко к Максу, чтобы ответить что-нибудь. Одна из сестер вышла из кухни с подносом в руках. Софи, взяв у нее поднос и осторожно пробравшись сквозь битком набитую комнату к столу, расставила чашки, налила кофе и села сама. Теснота была ужасная: хирурги, как воробьи, расселись на низком подоконнике. Янсен, придвинув табурет к Софи, сел, и они разговорились. Софи подумала, что ему просто хочется попрактиковаться в английском. Макс и доктор Вос, мельком взглянув на Софи, так и не предприняли попытки избавить ее от Янсена, и она, бедняжка, вынуждена была проводить свой перерыв, выслушивая воззрения хирурга Янсена
Этот день прошел для нее достаточно быстро, операций было совсем немного, и к половине пятого она освободилась. Макс практически не разговаривал с Софи в течение дня, а когда они выходили из операционной, довольно безучастно простился с ней, оставив одну. Вскоре Софи встретила Геррицму и Виссер, которые поджидали ее. Уже начало темнеть, но это обстоятельство никак не могло изменить планов девушек показать гостье Утрехт. Они пригласили ее на чашечку кофе в открытый ресторанчик, где надавали ей советов: какие магазины следует посетить, в каких церквах необходимо побывать и где можно купить еду подешевле.
Софи вернулась в свою комнату такой усталой, что сразу же заснула, даже не вспомнив о Максе. Она была так занята в последующие дни, что у нее в самом деле не было времени анализировать свои с Максом отношения. Она научилась по возможности избегать его, к тому же это оказалось совсем нетрудно — он, казалось, не обращал на нее никакого внимания, а свое общение с ней свел к формальному обмену любезностями. Во время же перерыва все ее время монополизировал Ян Янсен. Ей так надоело отвечать на его многочисленные вопросы, что она решила поменяться с ним ролями, заваливая теперь вопросами его, для того чтобы пополнить свой словарь, который она тут же пыталась использовать на практике. Жертвой такой практики становился и Макс. Она научилась считать по-голландски и испытывала просто ребяческий восторг, то и дело употребляя в своей речи числительные. А как ей нравилось приветствовать хирургов и доктора Boca на их родном языке! Похоже, они без особого энтузиазма участвовали в этих ее развлечениях, хотя однажды, когда Макс зашел в санитарную комнату, где его, как обычно, приветствовала по-голландски Софи, он не только по достоинству оценил это, но и так развил ее мысль, что она сама попала впросак, не поняв из того, что он наговорил, ни слова. Она попросила, чтобы он объяснил ей смысл сказанного, на что Макс только рассмеялся и высказал сомнение по поводу того, подготовлена ли она к тому, чтобы услышать перевод. И так посмотрел на нее, что она, почувствовав, что краснеет от злости, как можно быстрее вышла в операционную.
В пятницу операций оказалось совсем немного, и к четырем часам Софи была уже свободна. А в субботу выходной. Хирурги уже ушли, и она принялась искать Виске, которая должна принять у нее дежурство до воскресного утра. Найдя сестру, она ушла. Вращающиеся двери бесшумно закрылись, и она стала спускаться по лестнице, строя планы на вечер. Она решила сначала погулять по городу, а потом вымыть голову. Спустившись на первый этаж, она прошла через массивные двери, ведущие в канцелярию и ординаторскую. Канцелярия была закрыта, а в дверях ординаторской стоял Макс.
— А мы уже собрались вас искать, — сказал он дружелюбным тоном и отошел в сторону, чтобы Софи смогла увидеть его компаньона. Компаньон оказался довольно молодым брюнетом с намечающимися сединами, очаровательно мигающими синими глазами, в очках на крючковатом носу и таким же высоким и крупным, как Макс.
— Разрешите представить вам профессора ван Эссена, — сказал Макс, вопрошающе глядя на него. Софи была удивлена. — Конрад, это мисс София Гринслейд.
Они пожали друг другу руки. Софи улыбалась.
— Мне кажется, я должен наконец объяснить, почему я попросил Макса найти вас, — начал Конрад. — Дело в том, что я женат на англичанке, которая очень хочет познакомиться с вами. Видите ли, она когда-то тоже была медсестрой и, услышав о вашем приезде, попросила меня найти вас и привести к ней. Макс говорит, у вас кончилось дежурство. Конечно, если у вас есть уже какие-то планы, то мы не станем вам мешать. Если же вы свободны, то приглашаю вас провести этот вечер с нами. Простите, что не смог попросить вас об этом заранее, но мы в самом деле будем очень рады, если вы придете...