В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС

Фертен Хендрик

Однако мои надежды на лучшее в отношении судьбы Бригитты вполне оправдались. Она прислала мне письмо из Детмольда, который находился в британской зоне Германии. Их поезд, состоявший из товарных вагонов и вагонов для перевозки скота, шел до места назначения восемь дней. Но Бригитта смогла пережить эту трудную поездку. В Герлице, на территории Восточной Германии, их пересадили в другой состав. При этом скудные пожитки изгнанников в который раз подверглись разграблению. Правда, мои военные награды, которые Бригитта спрятала в клубках с шерстяными нитками, по счастью, остались целы.

Оставаясь в Бреслау, мы

с семьей Ласка также старались как можно скорее уехать в Германию и зарегистрировались в немецкой благотворительной организации «Каритас». После предъявления русской справки об освобождении я был принят там точно так же, как и любой другой немецкий солдат, несмотря на то, что я был голландцем. А вот фальшивые документы, которые были у меня, я припрятал подальше, поскольку с ними меня, скорее всего, отправили бы не в Германию, а в Голландию.

Так или иначе, наша депортация по какой-то неизвестной причине откладывалась, и я даже стал подумывать о том, чтобы депортироваться из Бреслау самостоятельно и в одиночку предпринять путешествие в западную зону Германии. Друзья постоянно отговаривали меня от такой затеи, убеждая, что это очень опасное предприятие, которое может стоить мне жизни.

Поэтому я ждал. Мы прождали отправки в Германию весь июль, август и сентябрь. Только 30 сентября нам было приказано собираться в дорогу. С собою каждый из нас мог взять имущество общим весом не более 25 килограммов.

Собирая вещи, госпожа Ласка со слезами на глазах хваталась за каждый предмет мебели, ни один из которых нельзя было взять с собой. Полный радости от того, что мы покидаем Бреслау, я тогда не мог понять ее чувств. Лишь позднее мне стало понятно, как тяжело расставаться с домом и с вещами, которые верно служили тебе на протяжении многих лет. Мы вышли из дома, оставив ключи в дверях. Поляки выстроили изгнанников в колонну, и под их надзором мы пошли к Фрайбургскому вокзалу.

Полякам не хватало ума, чтобы понять, что, депортируя коренных жителей Бреслау, они лишаются первоклассных рабочих рук и специалистов, которые знали экономику своего региона гораздо лучше, чем его новые хозяева. Польская милиция, вооруженная немецкими винтовками, выкрикивала приказы, направляя нашу колонну через улицы города к вокзалу. В милиционерах не было ни капли сочувствия. Незадолго до посадки на поезд они отобрали детскую коляску у дочери госпожи Ласка. Столь мелочная и жестокая жадность поразила даже видавших виды жителей Бреслау.

Между тем поляки загоняли людей в вагоны, устланные соломой, а когда они переполнились — в товарные вагоны и вагоны для перевозки скота. Поляки до нитки обобрали изгнанников. И мне пришел в голову план, который позволял хоть немного отыграться на наших гонителях.

Мой багаж состоял из рюкзака и картонной коробки. Передав эти вещи семье Ласка, я отделился от общей толпы, не замеченный милицией, и пробрался к одному из выходов с вокзала. Там стояла доверху нагруженная повозка, куда поляки складывали отобранное у изгнанников. Прихватив оттуда несколько вещей, я влился в свежую колонну депортируемых и благополучно преодолел контрольный пункт.

С дополнительным грузом я присоединился к дожидавшимся меня друзьям. Они были в восторге от моего трюка над поляками. Это была радость маленького человека от того, что он сумел хоть что-то украсть у самих

грабителей.

Перед самой отправкой состава на платформе появилась молодая девушка, выкрикивавшая чье-то имя. К моему величайшему удивлению, это оказалась Эльжбета Марковиц. Она искала меня. Будучи полячкой, она получила разрешение пройти на вокзал. Эльжбета была так счастлива, что нашла меня. Ей как-то удалось вновь оказаться в Бреслау и узнать, что я был в числе тех, кого депортировали в этот день.

— Вот мы и встретились снова, Хендрик, — сказала она, протягивая мне сверток, в котором были сандвичи и сигареты.

Наша встреча была такой скоротечной, что я, удивленный появлением Эльжбеты, только и смог сказать ей:

— Прощай, маленькая Эльжбета!

В тот же миг наш неимоверно длинный состав вздрогнул и начал отъезжать от вокзала.

Начинался вечер. Поезд проезжал через окрестности Бреслау. Мы двигались на запад, а позади нас оставались покрытые зеленью руины. Совсем недавно на этих деревенских улочках наши бойцы так отчаянно сражались, но… Наш состав несся вперед, оставляя позади церкви и примыкавшие к ним кладбища, в могилах которых под каменными крестами покоились многие поколения предков людей, вместе со мною уезжавших в изгнание.

Наш вагон был переполнен. Для того чтобы усесться, оставалось совсем немного места. В прошлом, когда наша часть преодолевала какой-то отрезок пути на поезде, мы привычно компенсировали недостаток комфорта фразой: «Поезда должны везти нас к победе!» Но тогда мы могли распахнуть на пути дверь вагона и даже свесить ноги, мы могли свободно передвигаться по составу. Теперь же наш вагон был закрыт снаружи и опечатан поляками, а нам предстояло ехать в таких условиях около недели.

Глава двадцатая

В восточной зоне

Колеса поезда монотонно стучали, унося изгнанников все дальше от их родного города. Через небольшое вентиляционное отверстие под самой крышей вагона я мог разглядеть бескрайние поля, зеленые леса и живописные сельские домики. Я очень хорошо понимал горечь моих спутников, поскольку эта земля навсегда осталась и в моем сердце. Именно силезский город Бреслау стал поворотным пунктом в моей судьбе. Здесь я сражался в своем последнем бою против большевизма, был ранен, попал в плен и вновь стал гражданским жителем. Предписанное мне после освобождения 24-часовое пребывание в городе затянулось на год, за который я столько всего пережил. Но, что самое главное, именно за этот год я встретил молодую женщину, с которой собирался связать свою жизнь.

По пути мы сделали остановку в Сагане, затем в Форсте, где нас обработали специальным раствором, чтобы мы избавились от вшей. Следующая остановка была в Герлице. А еще через два дня мы достигли саксонского города Циттау. Однако мы оказались вовсе не в западной зоне. Наш поезд пересек мост, соединяющий берега реки Нейссе, и остановился в восточной части города, которая находилась под советским контролем. Нас отвезли на грузовиках в полковые казармы, где теперь размещался транзитный лагерь для беженцев. Не успев даже прийти в себя после тяжелого пути, мы на следующее утро получили приказ выстроиться на площади. Там нам пришлось выслушать приветственную речь представителя Социалистической партии Германии.