В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии
Шрифт:
Наступил очередной короткий отдых для наших ребят — для всех, кроме медслужбы. В перерыве между боями у медиков — множество дел. Нужно пополнить израсходованные запасы в нашей «Скорой», связаться с гуманитарщиками и заказать ещё лекарств (а потом ещё суметь получить, невзирая на страшные происки русской таможни, которая, похоже, целиком работает на укропов). Пролечить бойцам многочисленные развившиеся на боевых и после них хвори. Съездить навестить раненых и больных по лечебным учреждениям города. Это не считая необходимости потренироваться и записать наиболее яркие моменты происходящего.
Но, невзирая на всю эту дичайшую занятость, с помощью Всевышнего удавалось увидеть старых боевых друзей. И это уникальные люди, каждому из которых хочется поклониться до земли — настолько сильно их уважаю, вдохновили на написание кратких рассказиков о них.
Вика
Сегодня на несколько минут приезжала с детками Вика. Когда я говорю, что имею честь общаться с лучшими людьми нашего народа, к Вике это имеет самое непосредственное отношение.
Она — всегда необыкновенно толковая, решительная, очень конкретная, мгновенно решающая любые сложные задачи. Бизнес-леди. Мать троих очаровательных детишек, из которых двое — приёмные, при этом все трое — как две капли воды: светленькие как пшеничка, конопатые, с синими васильками умных серьёзных глазок. Хозяйка большого, своими руками ухоженного двора, в котором дружно гуляют четверо породистых собачек и трое своих котов, не считая котов соседских, — те в часы кормёжки тихо приходят от своих нерадивых хозяев и деликатно рассаживаются на кромке каменного забора, дипломатично напоминая, что кроме Вики их никто не накормит.
Дом Вики — полная чаша. Великолепный ремонт везде, сад камней — в саду. Всё это она запланировала, спроектировала, создала своими руками. Мужа нет — Вика не виновата, что среди современных особей мужского пола так много алкоголиков и наркоманов и так мало настоящих, достойных называться Мужчиной. При этом она — не преподаватель-взяточник, не чиновник-казнокрад, натренировавшийся «пилить» бюджет. Она — скромный директор небольшой фирмы, которая встаёт в три часа утра, чтобы послушно выполнять завет Всевышнего — «в поте лица будете есть хлеб свой».
Когда здесь у нас ВСЁ началось, она, мать-одиночка с тремя детьми и владелица своего немаленького хозяйства, как никто имела все основания сказать: «Если со мной что случится — что будет с ними?» и спокойно сидеть дома. Однако она приняла совсем другое решение: «Если я не защищу своих детей — кто сделает это?»
Впервые я встретил Вику водителем в нашем Добровольческом медицинском отряде, и своей спокойной, толковой решимостью она достаточно обратила на себя внимание, чтобы вскоре получить в высшей степени ответственное и опасное поручение: нужно было проскользнуть в осаждённый карателями Славянск в конце апреля, и доставить туда двоих волонтёров Красного Креста, а по окончании миссии — вернуться с ними обратно. Киевские каратели и европейские наёмники хунты уже тогда пачками убивали журналистов и медработников, и шансы «пропасть без вести» были необыкновенно высоки. Ситуацию многократно усложняло то, что это был российский Красный Крест. Мне доводилось встречаться с агентами международного Красного Креста — железные тиски накачанных рукопожатий, прекрасная выправка профессиональных военных, почти полное незнание основных медицинских вопросов, зато постоянно выпирающие, невзирая на попытки скрыть, глубокая компетентность и интерес в вопросах военных. Запад издревле славится умением засылать в земли наивных туземцев под личиной «миссионеров» прекрасно подготовленных убийц и провокаторов, чтобы сеять там раздоры и распрю, смерть и разрушение.
Российский же Красный Крест — это наивные мечтатели, нигде не служившие, не имеющие никакой подготовки, со щенячьим восторгом лезущие туда, куда лезть нельзя, и задающие вопросы, за которые в военное время сразу стреляют в голову.
Викуля, вместе с Ангелом, успешно притащила туда и обратно обоих балбесов, в нескольких кратких выражениях охарактеризовав «уровень» работы «российских спецслужб», присылающих «сюда» «таких балбесов». Я покаянно сообщил ей, что это отнюдь не разведчики МО РФ «под крышей волонтёров» — это действительно волонтёры. А где же кадровые разведчики?
— А
— А х… его знает где. Дрочат по диванам и получают выслугу и зарплату со званиями не пойми за что!
Тут необходимо сделать небольшое отступление. Как читателям, возможно, известно, я по чистой случайности имею честь находиться у самых истоков военной медицинской службы ДНР — соответственно, лично знать как наиболее известных её деятелей, так и основные структуры. Так вот, за всё время работы здесь мне не удалось встретить НИ ОДНОГО военного врача из РФ! Одиночки-добровольцы, типа студента Ильи, или спасателя по специальности, выполняющего в своём подразделении функции медика, — это насмешка над «организацией современной военной медицинской службы». Как организовать помощь на поле боя, эвакуацию, не говоря уже наладить работу госпиталя без подготовленных кадров? Всё методом проб и ошибок, всё наугад и кое-как, притом что нормальной массовой военной подготовки (в том числе медицинской) на Украине не было, а все военные врачи местные — в войсках карателей. В России сейчас имеются тысячи врачей с опытом Чечни, Дагестана, Таджикистана, с профессиональной подготовкой, с умением организации настоящей службы военной медицины. Где они ВСЕ???
Я понимаю, что «Россия не вмешивается в конфликт на Украине» — но ведь работа медработников всегда считалась гуманитарной акцией? Да если ещё вспомнить, что НАТО и США «гуманитарно работают» от души — их военные врачи и всякие «врачи без границ» лезут сюда толпами, «лечат» майдаунов, жгущих людей, пичкают укровскую солдатню боевыми стимуляторами и вырезают у переработанных нами в трупы карателей органы на продажу в Европу, — словом, ни в чём себе не отказывают!
Ладно, пусть у русских военных врачей нет приказа вышестоящего руководства (кстати, а почему?) — но ведь в позапрошлом веке, в прошлом русские врачи не по приказу, а по зову сердца ехали добровольцами в Африку, Индокитай — лечить тамошнее население от эпидемий и увечий, полученных в ходе военных конфликтов. Что случилось с тех пор с отечественной медициной? Сейчас массово убивают наших соотечественников, не каких-то там далёких негров. Женщин, детей, стариков — всех без разбора. Если забьют Новороссию, то дальше, фашисты чётко обозначили свои цели, война придёт в Орловщину, Брянск, Подмосковье. Множество простых русских ребят понимают это, уволились с работы и службы в армии, приехали сюда, встали в наши ряды, плечом к плечу с нами. Почему среди них нет русских врачей, прежде всего военных? Где ваша совесть? Почему мы не видим вас здесь сейчас, когда решается будущее русского мира? А ведь ещё хватает наглости говорить: «Донецкие не хотят защищать свою землю…»
После этой вылазки у Вики было много других лихих дел. Она на своём джипе вывозила раненых прямо с полей боёв, не боясь лезть в самое пекло, и кожаный дорогой салон машины, как бы тщательно он ни был отмыт, пропитан кровью «героев и мучеников Новороссийских», пролитой ими в служении своему народу. Она привозила продрогшим, насквозь простуженным бойцам на блокпосты продукты и воду, купленные за свои деньги, тоже под обстрелами, на самый передок. Руководитель штаба японской авиации во Второй мировой войне, Окумия, выразился с присущей военному точностью: «Никакие награды и поощрения так не поднимают боевой дух личного состава, как вовремя поданная горячая пища!» Чтобы понять, что такое ящик консервов и упаковка воды для бойцов, — нужно просидеть хотя бы сутки без еды и воды, в сменяющей парную духоту полудня обжигающей свежести ночи, под уколами вражеских снайперов и булавой укропских гаубиц.
Мы называем таких людей, как Вика, «мирное население». Такие же «мирные» в годы Великой Отечественной войны километрами сквозь стужу и болота несли на себе огромные снаряды тяжёлых орудий — по одному на человека, сквозь обстрелы и вьюгу, день и ночь. На себе, там, где не пройдёт ни один транспорт, и даже лошади вязнут в тине и снегу. Стояли в сибирский сорокаградусный мороз у станков под открытым небом, по три смены на Урале. Тушили зажигательные бомбы на крышах домов, под градом осколков. Такие вот «мирные» тогда вместе с нашей армией сломали хребет хищному зверю европейского фашизма. Даст Бог, мы вместе с ними сломаем его и сейчас!