В оковах проклятого
Шрифт:
— Зачем? — остановился напротив двери Ардин, загораживая путь.
— Мне… мне в больницу надо.
— Я не чувствую, что ты больна, немного слаба от потери крови, — сообщил он диагноз Лие.
— Крови?
— Ты же меня видишь? — прищурившись, уточнил он, хотя и так знал, что видит, пусть и слегка полупрозрачным, как духа, кем он и являлся.
— Да.
— Вот.
— Я… мой… парень, — сказала Лиа, сжимая на груди кулон с портретом Сергея, словно он мог ей чем-то помочь.
— Парень, значит.
— Угу.
— Дай угадаю, ты из-за него ко мне пришла?
— Да.
— Чтобы попросить… — подтолкнул к развернутому ответу.
— Спасти его. Хочу, чтобы он жил.
— А взамен что?
— Все что хотите, ради него я все сделаю.
— ВСЕ? Звучит громко и многообещающе, а я ведь могу попросить то, что тебе не понравится, — ответ прозвучал у ее уха, от голоса пошли мурашки, и стало как-то на пару градусов холоднее, чем есть.
— Например?
— Тебя.
— Это как? Секс? — с губ сорвалась самая очевидная версия.
— Нет, это было бы слишком примитивно, мне даже крови твоей будет мало, просто хочу тебя к себе, — Ардин облокотился на стену, сложил руки на груди, честно отвечая.
— Я не понимаю.
— Хм, я расскажу тебе эту историю, но в другой раз. А сейчас мне нужен твой ответ.
— Что я должна ответить?
— Это решать тебе, но ты же знала, что я потребую плату взамен на твою просьбу?
— Знала. Может, достаточно крови, зачем вам я?
— Я пью кровь магов, потому что суицидники пахнут страхом, а я этого не люблю, паршивое чувство. Вот маги — это да, пища для ума. Сила, но их сейчас почти нет, все вымерли давно. Ты пахнешь чистотой и безумием, от которого можно сойти с ума. Твоя кровь, как глоток из чистого горного родника, водой из которого невозможно напиться, но кровь — это лишь закуска, а я хочу получить весь рацион вместе с десертом.
— Я не понимаю.
— Объясню, перед тобой стоит выбор: жизнь или плен. Что для тебя важнее: жизнь любимого человека, мага, врача, или рабство у демона, прости, духа? Хотя странно, что маг не может себе помочь сам.
— Раны слишком опасные, и он слаб, организм не справляется. И откуда вы знаете, кто он? Только не пойму, что будете со мной делать?
— Знаю. То есть ты выбрала? Быстро, — приблизился Ардин к девушке, встав почти вплотную и глядя в глаза,
— Нет, я хочу знать — зачем?
— Знаешь, когда долгое время находишься в заточении, — а на этом кладбище нет ни одной светлой души и девушек мало, одни карги старые, — хочется свежего глотка, твоя душа такая. А что я буду делать с тобой, это другой вопрос, выбор тоже будет.
— Выбор? А он у меня разве есть?
— О да, мотылек, есть. Я могу подарить сладкую истому или море боли, которая затопит тебя и насытит меня.
— Я не чувствую боли, — буркнула Лиа, глядя ему в глаза, черные как ночь, в которых она отражалась, как в зеркале.
— Хм, это тебе так кажется. Боль — это защитная реакция организма на внешний фактор воздействия, у нее десятки оттенков, и каждый выбирает свой. Душевная, физическая, причиненная другому лицу, боль на фоне сексуального влечения. Когда она притупляется, кто-то ищет новый источник, а кто-то просто живет с этим. Высокий болевой порог можно сломить, а вот низкий — это вечная пытка для тех, кто ее чувствует или причиняет. От одного удара ремнем можно потерять сознание, а можно долго терпеть, кусать губы до крови или испытывать удовольствие от того, что тебя бьют. Согласись, весело. Мазохизм, садизм, алголагния.
— Вы хотите, чтобы я испытывала боль?
— Я хочу получить тебя, как спасение, а что я буду с тобой делать, решать мне, ты моя рабыня, пока не надоешь, но так как я бессмертен, надоешь ты мне не скоро, и не факт, что это будет. Подумай.
Лиа задумалась. Ведь можно как-то обойти обещание, должны же быть лазейки. Варианты. Что она скажет парню, если после всего, что было, бросит его? Это жестоко. Можно же не прийти и остаться на свободе. Но оставить Сергея в беде она не могла.
— Мне надо подумать.
— Думай, у тебя времени до завтрашней ночи, а потом твой парень умрет, или у тебя появится шанс его спасти.
— Это жестоко.
— Это плата, услуга — жизнь за жизнь, своеобразный баланс.
— Я подумаю.
— Думай, мотылек, думай, темной тебе ночи.
Лиа быстро взбежала по ступеням вверх, спотыкаясь, скрылась за дверью и даже не попрощалась.
Ее сил хватило на то, чтобы добраться до квартиры, где хотела привести себя в порядок. Но, как только оказалась в жилище, сил осталось лишь на душ, а потом девушка упала на диван в гостиной и провалилась в тревожный сон.
Ее беспокоили странные сны и голос, такой навязчивый и знакомый, теперь она могла его узнать из тысячи других.
В итоге в больницу к Сергею Лиа попала лишь на следующий день в обед, так как проспала почти сутки. Она по-прежнему находилась в раздумьях, что ей делать и как спасти любимого человека.