В октябре
Шрифт:
И трубы вновь зовут на бой,
На смертный бой!
Я меч и пламя
Хороший стих!
– похвалил Варкин.
– Кто его составил?
– Гейне!
– кинула Лизавета Ивановна.
– Нет, это все-таки не то!
– сказал
– Хотя и подходит, впрочем.
Лизавета Ивановна закрутила машинку, та опять застучала пулеметом.
– Флаг готов!..
Ферапонт приколотил флаг к древку.
– Благодарим, Лизавета Ивановна?
– Не на чем!
– А листочек дозвольте присвоить?
– Пожалуйста.
Ферапонт и Варкин с флагом вышли из комнаты Лизаветы Ивановны. Ветер расплеснул флаг.
– Ура!
– закричали в один голос Еванька с Андрюшкой; они дожидались на дворе.
– Не орать!
– прикрикнул на ребят Варкин.
Мальчишки притихли. Варкин вышел с флагом за ворота. Ферапонт принес лесенку. Еванька с нее достал и вынул из пасти чугунного кронштейна древко с флагом Красного Креста.
Андрюшка попросил:
– Дядя Варкин, дай я вставлю красный флаг!
– Нет, брат, это я уж сам.
Хотя это и было ему трудно с забинтованной левой рукой, Варкин взобрался на лесенку и не сразу (ветер бурно трепал красное полотнище) вставил флаг на место, в отверстие чугунного кронштейна.
К воротам подбежала девушка в шали из соседнего особняка и торопливо спросила про флаг:
– Где
– "Достали"! Сами сделали!
– ответил Ферапонт.
В Москве красные флаги появились еще с февраля, когда свергли царя, но в этом районе их почти не видали. Все здесь равнялись по судаковскому особняку и после февраля ждали, "выкинет" или нет управляющий Судаковых красный флаг. Ширяев оставил на месте краснокрестный флаг. И только сегодня, после дома Судаковых, тут и там по переулкам зацвели маки красных знамен.
– А что, дядя Варкин, с этим флагом сделать? Изорвать?
– спросил Еванька про флаг Красного Креста.
– Зачем рвать?
– ответил Варкин.
– Это флаг международный.
Посмотреть на новый флаг вышла на улицу и Лизавета Ивановна.
– Жалко, Аганька-то не увидит!
– сказал Лизавете Ивановне Еванька.
– Увидит!
– уверенно ответила она.
– Ферапонт Иванович, возьмите носилки: девочку надо перенести в дом.
Аганьку на носилках вынесли из лазарета Еванька с Андрюшкой. Девчонка лежала на носилках, укрытая одеялом. Лицо ее было бледно и скорбно. Глаза закрыты.
Мальчишки от лазарета понесли Аганьку не прямо к широко открытым дверям главного входа, а сначала к воротам.
– Погляди-ка, Аганька, какой мы флаг повесили, - сказал Еванька.
Аганька приоткрыла тусклые глаза и тихо улыбнулась.