В омут с головой
Шрифт:
— Слушай, а может, Илью кто-то из них, из этих?.. — вдруг осенило Алешку.
— Не знаю, пока не знаю. Но подозреваю. — Лина осеклась, потом добавила: — Чувствую, как ты говоришь. Не все здесь так просто. Уж очень начальство настаивало на закрытии дела. А самое главное, помнишь, на озере доктор наш, эксперт-криминалист Гриша, сказал — при тебе же это было, — что у Ксюши Татуриной сломана шея. Помнишь?
Алешка утвердительно кивнул, Лина продолжала:
— А сегодня они все мне в один голос твердят: «утонула»,
— А чего тут непонятного? Или денег много дали, или кто-то хорошо попросил. А может, и то и другое для верности. Да ладно, Лина, не волнуйся. Разберемся как-нибудь. Я, понимаешь, чувствую… — Его прервал добродушный смех Лины, Алешка смутился.
— Не обижайся, — сказала она примирительно, взяла его за руку. — Я не хотела бы тебя обидеть, но твои предчувствия к протоколу не пришьешь.
— Я и не обижаюсь, — ответил Алешка, — только постараюсь доказательства найти. Да ты не смейся. Докажу. И подарю тебе. Тебя повысят, генералом станешь. Хочешь быть генералом?
— Нет, не хочу, — смеясь, ответила Лина.
— Почему? — с наивностью ребенка спросил Алешка.
— Хлопотно очень, да и погоны слишком тяжелые, — ответила Лина.
— Ну, тогда выходи за меня замуж, — осмелился Алешка, но тут же замолчал, зажмурив глаза и встав по стойке «смирно».
Лину удивило не столько предложение Алешки, сколько его поза. Она спросила:
— Что с тобой?
— Боюсь опять по морде получить, — ответил Алешка, приоткрывая один глаз.
— Больше не буду, — Лина состроила рожицу, как у виноватого котенка, — извини, дурная привычка. Всегда держать иголки торчком. Я, еще когда в инвалидной коляске передвигалась, уже тогда начала заниматься армреслингом и приемами самообороны.
— Неужели обижали? — удивился Алешка.
— Нет, просто слабой быть не хотелось.
— Ой, а мне как раз нужна сильная женщина для укрепления духа. — Алешка попытался повернуть серьезный разговор на шутливый лад. — Все вокруг считают меня слабаком.
— Не люблю слабых мужчин.
— Да? А как же мне тогда быть?
— Стань сильным и докажи свою силу, прояви ее. У тебя, может быть, есть скрытый потенциал.
— Ага, подожди. — Алешка остановился, потом неожиданно взял Лину на руки и понес. До отделения оставалось метров пятьдесят, он прошел их с легкостью. И когда уже оказался на крыльце, спросил: — На каком этаже твой кабинет?
— На третьем, — ответила Лина, не моргнув глазом и покрепче обхватив шею Алешки руками.
— На третьем, так на третьем, — крякнул Алешка и понес ее наверх.
Когда они проходили по лестницам и коридорам, попадавшиеся навстречу сотрудники озабоченно спрашивали:
— Лина, тебе плохо?
— Лина, ты подвернула ногу?
На что та отвечала:
— Нет, мне хорошо, мы проводим следственный эксперимент.
Таким образом они дошли до ее кабинета, и
— Ой, а у меня сейчас обеденный перерыв, и мне здесь делать нечего.
— Так, — ответил Алешка, — приключения продолжаются. Значит, идем обедать?
— Угу, — кивнула Лина, лукаво улыбнувшись.
— А где ты любишь обедать?
— Дома. Люблю бабушкины щи.
— Чувствуется, судя по весу. Ну да ладно. А где живет твоя бабушка, Красная Шапочка?
— На улице Ткачей, дяденька Серый Волк, — подхватила игру Лина.
— Ни фига себе, это же другой конец города! А можно на такси?
— He-а, только на троллейбусе.
— Лина, ты хочешь моей смерти?
Он развернулся и понес ее обратно на улицу. Вниз было идти легче, чем подниматься на третий этаж, но все же Алешка слегка выдохся. Оказавшись опять на милицейском крыльце, он остановился в задумчивости. Лина показала рукой направо:
— Троллейбусная остановка там.
— А ресторан «Славянский» там. — Руки у Алешки были заняты, и он показал направление подбородком.
— Ты думаешь, что с милицейской зарплатой можно ходить по ресторанам? — удивленно спросила Лина.
— Я приглашаю. Надо пожалеть бабушкины руки, они стареют от бесконечного мытья посуды, — сказал Алешка и понес Лину в сторону ресторана.
— Я не могу принять приглашение, — продолжала Лина.
— Это еще почему?
— Я лицо должностное, ты лицо участвующее в следственных мероприятиях. А стало быть, можешь в любой момент стать проходящим по делу. Твое приглашение может быть расценено как взятка.
— Хорошенькое дело, а если ты, например, моя жена, что тогда? Я не имею права пригласить тебя в ресторан?
Лина не ответила. Тогда Алешка нашел компромиссное решение:
— Придется вам, мадемуазель, в порядке исключения побыть моей невестой, хотя бы на время обеда.
Лина опять ничего не ответила. Алешка донес ее до ресторана, вошел в зал с нею в руках, спросил у администратора, где им можно сесть, посадил Лину за стол и сказал:
— Чур, обратно идешь сама.
— Это еще почему? — удивилась Лина. — Мне понравилось, я не против и дальше так передвигаться.
— Я тебя сейчас так накормлю, что не в состоянии буду тебя поднять.
— Хорошо, — неожиданно согласилась Лина, — как скажешь, дорогой.
Им принесли меню, он стал заказывать самое дорогое из того, что было, однако Лина взяла у него папку с меню и попросила:
— Позволь мне, пожалуйста.
Он отдал ей папку, она заглянула в нее и сделала заказ:
— Пожалуйста, мне салат с крабами, бульон с гренками, чай с лимоном. А этому товарищу, — она кивнула на Алешку, — пожалуйста, украинский борщ с пампушками, овощное рагу, котлету по-киевски. Тебе чай или кофе, дорогой?