В осколках тумана
Шрифт:
Ее улыбу веселой не назовешь. А чего я ждала? Ведь они брат и сестра.
В кухню врывается порыв ледяного воздуха. Это вернулся Эд. По словам Надин, он не появлялся дома больше суток. Она спрыгивает с потертого диванчика и спешит навстречу мужу. Глядя на подругу, обнимающую Эда, я вижу Марри — длинная шея, тяжеловатая нижняя челюсть, чуточку кривоватый нос. Принимаюсь собирать разбросанный «Лего» и показываю Флоре: Нам пора.
Эда я знаю годы и годы, но сейчас он у меня связан исключительно с Грейс. Я так и не собралась навестить ее семью,
— Привет, Эд, — спокойно говорю я, когда Надин наконец отлепляется от него. Мое сердце пронзает зависть. Когда-то и мы с Марри вот так же приветствовали друг друга. Встретившись вечером, никак не могли оторваться друг от друга. — Выглядишь уставшим. — Это правда. Лицо Эда осунулось, заросло щетиной.
— Так и есть, — признает он, морщась, когда Надин принимается массировать ему плечи. На рубашке темнеет пятно от соуса.
— Алекс, нам пора. Помоги Флоре собрать игрушки.
Сын бросает в ведерко раскиданные по ковру цветные кубики. Он бы предпочел послушать Эда, но я боюсь, что эти истории не для ушей одиннадцатилетнего ребенка.
— Вы скоро поймаете того человека? — Алекс не удержался от вопроса, который не посмела задать я. Дядя Эд расследует случай Грейс Коватты, и поэтому в глазах Алекса он — самый крутой парень на свете. — Вы уже кого-нибудь арестовали?
Эд падает на диван. Надин наливает ему виски. Я смотрю на нее. Потом на стакан. И опять перевожу глаза на Эда.
— Мы работаем над этим, приятель. — Эд покачивает виски в стакане. — Криминалисты собирают улики и пытаются составить общую картину. Погодные условия, правда, не самые подходящие.
— Потому что шел снег и дул ветер? — Алекс с грохотом швыряет конструктор в ведро, не сводя с дяди широко раскрытых глаз. — А можно мне тоже пойти на тот луг и поискать, вдруг я найду что-то?
Эд наклоняется, хватает племянника за руку и тянет к себе на диван. Начавшись как регбийная схватка, возня, как обычно, заканчивается щекотанием. Но вот они успокаиваются, и Эд выглядит уже намного лучше.
— Вот что я тебе скажу, дружок, — говорит он, порозовев то ли от виски, то ли от смеха. — Я выберу день и отвезу тебя в участок после школы, чтобы ты пообщался с нашими ребятами. Хочешь?
— Да, пожалуйста! Круто!
— Алекс, а может, тебе лучше поискать пальто Флоры и книги, которые она разбросала? — предлагаю я.
Без пререканий он отправляется выполнять просьбу.
— Эд, я не хочу, чтобы в это вмешивали мою семью.
— Джулия, скажу честно, ты уже замешана, хочешь ты того или нет. Ты ее нашла. Ты ее учительница.
Эд встает. Я снова чувствую себя виноватой, как будто, если бы не я, ничего бы не произошло.
— В городе черт знает что творится. На нас давят, требуя арестовать кого-нибудь. Телефоны просто раскалились, люди боятся за своих детей. — Он подходит к окну. — Я тоже боюсь.
Даже если бы я не знала о фургонах телевизионщиков, припаркованных рядом
— Грейс уже дала показания? Она описала преступника?
Эд вздыхает:
— Она до сих пор не пришла в себя. Ее несколько раз сильно ударили по голове. — Он оглядывается на дверь, проверяя, где Алекс.
— А ее не… — Я не решаюсь закончить.
— Мы ждем результатов. Врачи утверждают, что внешних признаков сексуального насилия нет. Но точно мы узнаем, только когда она заговорит. Сейчас врачей в первую очередь беспокоят травмы головы. Поэтому допрашивать ее пока не разрешают.
— Как ты думаешь, кто это сделал?
Меня чуть трясет. Я вспоминаю Грейс на больничной кровати, собственное отчаяние от беспомощности. Эд смотрит в сторону, он и так сказал слишком много.
— Джулия, позволь мне заниматься своей работой. Если появятся новости, ты обязательно их услышишь.
— Надеюсь, что это произойдет скоро, — говорю я. — Ради нее и ее родителей.
Флора вскарабкивается ко мне на колени в самый неподходящий момент. Надин замечает, что у меня дрожат руки.
— Джулия, с тобой все в порядке? — Она опускается передо мной на корточки. Наши разногласия из-за Марри сейчас забыты.
— Нет, — усмехаюсь я и прячу лицо в волосах Флоры.
Возвращается Алекс. Он собрал все, что я его просила.
— Джулия, если тебе нужна помощь, ты всегда можешь рассчитывать на меня, — мягко говорит Надин. Она явно считает, что без профессионального психолога мне не обойтись. — В твоей жизни столько всего произошло, что поддержка тебе просто необходима.
И я вдруг чувствую себя последней неудачницей, хотя Надин ничего такого и не сказала. Все, к чему я прикасаюсь, разваливается, рассыпается.
— Мне не нужна поддержка. — Сумеет ли семья Грейс когда-нибудь забыть о случившемся? — Просто я хочу, чтобы Эд нашел того, кто это сделал.
— Мама, ты говоришь о Грейс? — Алекс тут как тут. Я жестом прошу его помолчать.
— Надеюсь, он больше ни на кого не нападет.
Эд неловко трогает меня за плечо:
— Послушай, я сутки не спал, а вечером назад в участок. Если появятся новости, я дам тебе знать. — Он снимает пиджак. В последнее время он набрал вес, и рубашка туго обтягивает живот. — Езжай домой и присматривай за Мэри. Она в тебе нуждается. И хорошенько запри дверь. — Эд целует меня в щеку и уходит наверх.
Последнюю фразу он произнес очень серьезно.
— Надин, — говорю я, подхватывая Флору на бедро. Она уже слишком большая, чтобы носить ее на руках, но я не могу отказать себе в этом удовольствии. — Береги себя, хорошо?
Мы смотрим друг другу в глаза.
— А ты отправляйся на свидание со своим доктором Дэвидом и наешься им до отвала. Главное, чтобы ты была сыта и довольна. — Надин улыбается, но я-то знаю, чего стоит ей эта улыбка. Может, она думает, что чем быстрее я пересплю с Дэвидом, тем вернее снова окажусь в объятиях ее брата? Уж не надеюсь ли я сама на такое?