В ожидании дождя
Шрифт:
— Итак, — после особенно долгой паузы произнесла Ванесса. — Шардоне и я или?..
Меня распирало от желания, но я живо представил себе, что будет потом: как я опустошенный спускаюсь по ступенькам ее лестницы и иду к машине, а в ушах у меня затихают отзвуки нашей бесплодной страсти.
— Не сегодня, — сказал я.
— Предложение действительно ограниченное время.
— Я понимаю.
Она вздохнула и через плечо протянула подошедшей к нам официантке кредитную карточку.
— Никак девушку завел,
Я промолчал.
— Приличную скромную и покладистую женщину, от которой не придется ждать неприятностей? Она и готовит, и стирает, и смеется твоим шуткам, и налево не ходит?
— Ну да, — сказал я. — Так и есть.
— А-а. — Ванесса кивнула.
Вернулась официантка с кредиткой и счетом. Ванесса вздохнула, взяла себе счет и отдала официантке копию, жестом отпуская ее.
— Вот что мне интересно, Патрик.
Я поборол в себе желание отодвинуться подальше от Ванессы и исходившей от нее волны сексуального влечения.
— Ну, просвети.
— А эта твоя новая девушка… Как она в постели? Изобретательна или не очень?
— Ванесса…
— Да?
— Нет у меня никого. Просто меня не интересует…
Она ткнула пальцем себя в грудь:
— Кто, я?
Я кивнул.
— В самом деле? — Она подставила руку под дождь, подержала несколько секунд, а затем закинула голову назад и провела намокшими пальцами по горлу. — Скажи это вслух.
— Я только что это и сказал.
— Всю фразу целиком. — Она опустила голову и уставилась на меня.
Я поерзал на стуле. Дорого я дал бы, чтобы не попадать в эту ситуацию. Но я в нее уже попал, а потому сказал ровным бесцветным голосом:
— Ты меня не интересуешь, Ванесса.
Чужое одиночество может больно ранить, особенно когда ты к нему не готов.
Лицо Ванессы как будто пошло трещинами. Перед глазами у меня встала картина: холодная пустота ухоженной квартиры; ее тоска, когда в три часа ночи она сидит одна в столовой, перед грудой юридических книг и документов, с карандашом в руке, а со стен призраками непрожитой жизни на нее глядят фотографии гораздо более юной Ванессы.
В этот миг черты ее заострились. От красоты не осталось и следа. Она выглядела так, словно тяжелыми каплями дождя ее прибило к земле.
— Пошел ты в жопу, Патрик, — сказала она, улыбнувшись. Но я видел, что уголки ее губ дрожат. — Понял?
— Понял, — сказал я.
— Просто… — Она встала, крепко сжав в кулаке ремешок сумочки. — Просто… Пошел в жопу.
Она вышла из ресторана, а я остался сидеть, развернувшись на стуле в ее сторону и глядя, как она бредет по улице, не обращая внимания на моросящий дождь. Сумка покачивалась у нее в руке в такт шагам.
Почему, подумал я, все всегда получается так погано?
У меня зазвонил мобильник. Я вытащил его из кармана
— Алло.
— Здравствуйте, — произнес мужской голос. — Полагаю, теперь стул свободен?
21
Я развернулся и оглядел ресторан в поисках мужчины со светло-каштановыми волосами. Ни за одним из столиков его не было. Не было его и за стойкой бара, насколько я мог видеть.
— Кто это? — спросил я.
— Какое драматичное расставание, Патрик. В какой-то момент мне даже показалось, что она плеснет минералкой тебе в лицо.
Он знал, как меня зовут.
Я снова развернулся на стуле, высматривая его на тротуаре. В поле моего зрения не было никого с мобильником в руках.
— Ты прав, — сказал я. — Стул освободился. Можешь забирать.
Он говорил все тем же мягким и монотонным голосом, который я слышал, когда он пытался в первый раз взять стул:
— У этой адвокатши потрясающие губы. Потрясающие. И не похоже, что они накачаны ботоксом. А ты как думаешь?
— Ага, — сказал я, изучая взглядом противоположную сторону тротуара. — Хорошие губы. Приходи за стулом.
— И она умоляет тебя, Патрик. Она умоляет тебя. Она умоляет, чтобы ты засунул свой член промеж этих губ, а ты отказываешься. Ты что, голубой?
— Так и есть, — сказал я. — Если тебе это не нравится, можешь подойти и вломить мне по полной. И стул пригодится.
Сквозь завесу дождя я пытался разглядеть окна зданий на той стороне улицы.
— И по счету она заплатила, — сказал он все тем же вкрадчивым голосом, похожим на шепот в темной комнате. — Она заплатила по счету, она хотела у тебя отсосать, она выглядит на шесть-семь миллионов долларов… Сиськи у нее, конечно, фальшивые, но качественные… К тому же никто не идеален. А ты все равно отказался. Снимаю шляпу, приятель. Я б так не смог.
Ко мне приближался шагавший под дождем уверенной, расслабленной походкой мужчина в бейсболке. Над головой он держал зонт, а к уху прижимал мобильник.
— Как я думаю, — произнес он, — она из голосистых. Много «О боже!» и «Глубже, глубже!».
Я промолчал. Мужчина в бейсболке находился еще слишком далеко от меня, чтобы я мог разглядеть его лицо, но направлялся он ко мне.
— Могу я быть с тобой откровенным, Патрик? Такие телки на дороге не валяются, и если бы я был на твоем месте — а я не на твоем месте, и понимаю это, но если бы я был на твоем месте, — то я бы счел своим священным долгом поехать с ней в ее квартиру в Эксетере и, скажу честно, Патрик, я бы дрючил ее, пока у нее по бедрам кровь бы не потекла.