В ожидании Любви
Шрифт:
— Свет! Светочка! — вскочила с места я, и терка с грохотом полетела на пол. — Солнце мое, никого не слушай! И меня не слушай! Ты сердце слушай, оно не обманет! И если потом будет больно, то черт с ним, это потом. А счастье — это всегда «здесь и сейчас»!
Светка тоже бросила нож и повернулась ко мне.
— Ты чего ревешь? — растерянно спросила она.
— А ты чего? — ответила я, поспешно вытирая слезы.
— Это лук, Вероничка. Это лук… — прошептала Светка, улыбаясь печально и светло.
…Мы
— Вероничка, ты знаешь, я теперь верю в любые чудеса, — тихо сказала Светка. — И в сказки тоже! Я и не думала, что в моей жизни тоже может случиться сказка. Но вот ведь случилась!
— Да у каждого жизнь — сплошная сказка, — ответила я. — И каждый сам себе сказочник. Только вот люди часто этого не понимают и зачем-то сочиняют себе страшные сказки.
— Начало-то у всех сказок страшное, — улыбнулась Светка. — То в лесу оставят, то к Бабе Яге попадет, то заколдуют… А вот конец обычно хороший. Все получили по заслугам и пошли жениться. А у меня все наоборот получается! Сказка со счастливым началом, а вот конец… Вряд ли он будет счастливым. Но раз так звезды сошлись…
Дело в том, что я рассказала Светлане о проблемах Анхеля с жизненной энергией. Просто не имела права промолчать — это было бы нечестно с моей стороны. Я вообще убеждена, что большинство бед человеческих происходит от недомолвок и недостоверной информации. Все претензии и обиды возникают от того, что мы думали о чем-то, строили планы, предполагали результаты, а по ходу выяснилось, что мы исходили из неверных предпосылок.
В общем, я поведала Светлане все. К моему удивлению, она отнеслась к этому спокойно, с пониманием и истерик не устраивала. По-моему, она заранее смирилась с тем, что расставание неизбежно, и положилась на волю сюжета и судьбы. Но мне-то, мне страстно хотелось переписать ее сюжет так, чтобы все были счастливы. И я ощутила прилив вдохновения.
— Нет. У тебя будет другая сказка, — убежденно сказала я. — Сказка со счастливым началом и таким же концом.
— А такие бывают? — с надеждой спросила Светка.
— А мы не будем ждать милостей от природы. Мы прямо сейчас сами и сочиним тебе сказку, — предложила я.
История тринадцатая
СКАЗКА СО СЧАСТЛИВЫМ НАЧАЛОМ
— Привет, Половинка! Я тоже чувствую, что я — твой Половинчик. Я счастлив!
— Я так долго тебя искала! Падала, ошибалась, шишки и синяки набивала. Скажи, почему нельзя сразу — раз, и встретились?
— Жизненные уроки, куда ж без них… Меня ведь тоже не учили, как узнать Половинку. Я знаешь сколько раз не ту находил?
— Но теперь мы притянулись, и мы — Половинки. Да ведь?
— Да. Я готов стать для тебя чище, добрее,
— Для меня — не надо. Я не приму никаких жертв. Только если ты захочешь сделать это для себя. Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Потому что мне от этого не по себе.
— И я не хочу, чтобы тебе было плохо. Потому что, когда тебе хорошо — тогда и мне хорошо.
— Ты выбирай сам. А я с уважением приму твой выбор, Половинчик.
— А если он тебе не понравится?
— Я просто скажу тебе об этом. Но не буду настаивать. Все равно — выбирай сам.
— Да… В этом, наверное, и заключена суть Половинок — не пытаться переделать другого «под себя», а принять, как есть. Я сейчас испытываю к тебе такую нежность! И обещаю: я никогда не сделаю тебе больно.
— Не обещай. Не надо обещаний. Даже если ты сделаешь мне больно — я заранее все прощаю. Я уже знаю, что боль — это такое горькое лекарство. Если выпьешь без капризов — очень помогает!
— Милая моя Половинка, я бы выпил всю горечь на свете, только чтоб тебя миновала чаша сия…
— Не получится, любимый. У каждого своя чаша. И свое лекарство. Ничего не поделаешь!
— А как ты думаешь, кто в нашем доме должен быть хозяином?
— Ты, конечно. А я буду хозяйкой.
— Хозяин… Хозяйка… А в чем разница, птичка моя?
— Птичка твоя будет гнездышко обустраивать, птенцов воспитывать, уют и тепло создавать. В этом роль хозяйки. Ну, я как бы завхоз, понимаешь?
— А я?
— А ты как бы Самый Главный. Ты будешь приносить веточки для гнездышка, корм для птенцов. И еще отражать врагов и охранять границы.
— Получается, что я буду летать много, а ты — не очень. Несправедливо, как ты полагаешь?
— Ну так это же мой выбор. Я сама так хочу. Должен же кто-то заниматься гнездом? Вот я и буду. Легко и радостно!
— Хорошо, пусть будет так. Только знай: когда тебе захочется полетать, я всегда готов посидеть с птенцами! И за гнездом последить тоже. Не хочу, чтобы тебе было скучно.
— Как может быть скучно, если занимаешься любимым делом? Но я принимаю твой подарок, спасибо.
— Слушай, а как ты думаешь, мы сможем прожить без ссор?
— Я бы хотела! Но, наверное, совсем без ссор не получится. Я сама с собой иногда ссорюсь, уж такая я. Я вообще быстро взрываюсь и быстро отхожу, я вспыльчивая. Ничего?
— Но ведь я тебя и полюбил — вот такую, взрывную, вспыльчивую, отходчивую… Разную. Я просто не буду на тебя обижаться, вот и все. Я тебе все уже простил. Заранее!
— Хорошо-то как… Знаешь, я раньше этого не понимала. Мне всегда надо было настоять на своем. И чтобы последнее слово за мной. А вот сейчас — ну нисколечко не хочется! Не хочу я перетягивать одеяло на себя.
— А давай в это поиграем? Ну просто попробуем? Вот одеяло — тяни его на себя! Ну, тяни же!
— Ой! Но ты же его не держал совсем! Я его сразу и выдернула.