В ожидании поцелуя
Шрифт:
Жизель покачала головой.
— Конечно нет, — успокоила она Эмму.
Конечно же она не обиделась, потому что все это было правдой: Сол никогда не заинтересуется ею.
Сейчас Жизель прокручивала в голове ситуацию — не имеет никакого значения, нравится она Солу, привлекает его как женщина или нет. Не на этом нужно сейчас концентрироваться, а на причине, по которой она сейчас сидела здесь и получала довольно высокую зарплату.
Офис с огромным окном, наполняющим его естественным светом, как нельзя лучше подходил для выполнения ее обязанностей. Жизель нашла здесь все необходимое, включая стол хорошего размера посередине помещения —
Жизель неуверенно взглянула на них еще раз. Она так долго волновалась по этому поводу, возвращаясь и проверяя все по сто раз, опасаясь, что совершила ошибку. Подняв голову, она заметила — практически все уже ушли. Мойры тоже не было за ее столом, и теперь Жизель не могла попросить у нее совета.
И все-таки что-то было явно не так… Неморозостойкие терракотовые плитки для отделки крыши летнего дома и территория вокруг него, которая вела к первому из каскадных бассейнов, были заменены, как Сол того и требовал. Но на замену им были предложены гораздо более дорогие плитки, и от поставщика, имя которого Жизель никогда не слышала и не видела в аккредитованных списках. В качестве предосторожности она написала нескольким знакомым поставщикам, и все они предложили цену намного ниже. А это означало одно: по ошибке или же преднамеренно ответственный за разработку человек предлагал закупку с лишними затратами. И, что еще хуже, плитка имела рисунок, который надо подгонять, а это значит, что в будущем, если возникнет необходимость поменять одну из них, придется изготавливать отдельный экземпляр, причем довольно дорого.
Вдобавок ко всему ответственным лицом за рекомендации и затратные планы был ее коллега Билл Джеффрис.
Она написала Биллу письмо, чтобы лично с ним выяснить, не было ли это ошибкой, но оказалось — он ушел в отпуск на неделю. А учитывая то, что Сол возвращается завтра утром из командировки, ждать Билла не было никакой возможности.
С кем бы посоветоваться? Через стеклянную дверь она заметила Мойру и очень обрадовалась.
Женщина надевала жакет, собираясь домой. Стояли теплые апрельские дни, и сама Жизель с удовольствием оставляла свой собственный жакет дома. Она заметила — Мойра уже направляется к двери, и, собрав документы, поспешила остановить ее.
— Думаю, вам стоит обратиться к Солу. — Мойра пожала плечами, как только Жизель закончила объяснять ситуацию.
— Я знаю, он вернется только завтра, и уверена, у него намечено много дел. Может, вы… — начала было Жизель, но Мойра покачала головой:
— Он уже вернулся и, кстати, находится в офисе. Почему бы вам не пойти и сейчас не поговорить с ним?
Сердце Жизель упало. Она совсем не ожидала этого.
Наблюдая за ее сомнениями, Мойра настояла:
— Я правда думаю, вам стоит так поступить, Жизель. Это похоже на серьезное дело, и Сол не скажет спасибо, если вы утаите от него такую важную информацию. — Она взглянула на часы: — Извините, мне пора бежать. Я обещала присутствовать на заседании садоводов и уже опаздываю. Но знаю наверняка — Сол будет тут до ночи. Уверена, ему непременно надо все рассказать.
Глубоко вздохнув, Жизель направилась в офис Сола.
Как и все остальные офисы на этом этаже, его кабинет имел стеклянные стены. Отличаясь чуть большими размерами, он был обставлен не дороже, чем ее
Жизель легонько постучалась, перед тем как войти. Уходящее солнце бликом осветило офис, на мгновение ослепив Жизель, и она не сразу заметила, что Сола нет в кабинете. Его лэптоп был открыт на столе, пиджак висел на спинке стула. Только незначительное число европейских мужчин могли носить этот оттенок бежевого и выглядеть как модель из модного журнала…
Жизель позволила себе отвлечься на секунду. Она представила, как Сол, только что вышедший из воды, позирует в дизайнерских плавках, — ее воображение нарисовало настолько четкую картину, что она чуть не выронила бумаги из рук…
Она покачала головой, избавляясь от наваждения, и тут открылась дверь еще одного помещения. Из нее вышел Сол:
— Мойра, не будешь так любезна приготовить кофе и слепить какой-нибудь бутерброд, пока я принимаю душ… — Слова оборвались, и голос сменился на менее приветливый: — А, это ты…
От явного разочарования в его голосе Жизель стало жарко. Она отчаянно пыталась успокоить разбушевавшееся сердце, когда заметила — верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты. Закатанные рукава обнажали загорелые руки, покрытые темными волосками. Галстук отсутствовал.
Незнакомое, пугающее чувство накрыло Жизель. Она никогда такого не испытывала…
Сол обратил внимание на Жизель, услышав ее неровное дыхание, — губы девушки были разомкнуты, руки с пачкой документов дрожали. Ее позу можно было описать только как позу заложницы-девственницы, которую отдали хозяину на растерзание.
Подобные мысли совсем не обрадовали Сола. Последние десять дней он провел в жестких переговорах, чтобы сохранить землю под растущую сеть отелей. Переговоры изматывали его настолько, что он даже не обращал внимания на женщин, которые открыто заигрывали с ним.
Ему представилась зеленоглазая блондинка, на которой нет ни единого предмета одежды, предложенная ему после кровавой битвы, — вроде тех, что его предки получали в качестве награды…
Голос Жизель опустил его с небес на землю:
— Я приду завтра, если ты сейчас занят.
— Завтра я улетаю в Нью-Йорк. Если это достаточно важно, думаю, мне лучше разобраться сейчас. Садись! — скомандовал Сол, прежде чем нажать кнопку на интеркоме. — Чарли, не принесешь мне двойной эспрессо и сэндвич? Магазин через дорогу. Запиши на мой счет, я у себя.
Чарли был швейцаром в здании, Жизель это знала.
— Итак, — обратился к ней Сол, — в чем дело?
— Меня беспокоят затраты в новых планах. Здесь есть документы…
Сол выдохнул раздраженно:
— Я не могу на них посмотреть, пока ты вот так прижимаешь их к себе. Положи сюда на стол.
Слабый вечерний свет, пробивающийся через занавески, выхватил в полумраке дешевую белую блузку, и Сол непроизвольно уставился на женскую грудь, в то время как Жизель опустила бумаги на стол. Ткань натянулась, выделяя соски. Сол не мог отвести взгляда от этих округлостей. Ему вдруг захотелось сдернуть с нее это белое недоразумение, обнажив чувственность Жизель…
Она должна сконцентрироваться на том, зачем пришла сюда, и забыть о том, что Сол так близко, о том, что именно он заставлял ее чувствовать… Но как это сделать, если она почти физически ощущает его критический взгляд, который только подтверждал догадки Эммы на ее счет?