В ожидании счастья

Грегори Джилл

После того случая в июле Хэтти Бенсон взяла Мэгги под свое покровительство; теперь все женщины в округе охотно принимали ее, и во время случайных поездок в город и на вечеринки в Бакай у нее не было недостатка в общении, пока мужья собирались вместе и обсуждали дела. Она радовалась жизни, впервые почувствовав, что значит быть своей. К тому же у нее был надежный муж, любимые дети, подруги.

Абигейл и Регина иногда и вспыхивали от ревности к повышенному вниманию, которое Сойер уделял Джоне, – ведь именно с ним он проводил время по вечерам, когда возвращался после объездов, однако Мэгги сумела

заполнить пустоту в детских душах, возникшую из-за пренебрежения отца. Она учила Абигейл шить, слушала, как та подбирает мелодии на клавесине, и без конца пела Регине. Они становились с каждым днем все ближе, и в Тэнглвуде царила атмосфера веселья, добра и взаимопонимания.

Семья отметила первый день рождения Джоны, устроив барбекю, на который пригласили всех соседей. Именины праздновали в начале марта, потому что в середине месяца мужчины отправлялись в дальний объезд, и в мае, когда Джоне исполнится год, их здесь не будет.

На ранчо ожидалось около пятидесяти гостей, но утром на кухне сидели только Дотти Мей и Мэгги, следя за пирогами, за тем, как печется хлеб и маринуется мясо, которое потом будет поджарено на больших вертелах, установленных Сойером за домом.

– Я должна кое-что сообщить тебе, – вдруг сказала Дотти Мей, ставя на стол блюдо, наполненное мясом. Мэгги, перестав чистить яблоки, взглянула на нее, настороженная взволнованным голосом подруги. Сегодня Дотти Мей была не такой, как всегда: ее лицо сияло, светлые волосы блестели в лучах мартовского солнца, светившего сквозь открытое окно кухни и освещавшего стройную фигурку молодой женщины в голубом клетчатом платье. С тех пор как Дотти Мей устроилась на работу, о которой ей написала Мэгги, – в магазинчике модистки в Бакае, – она казалась счастливой и уравновешенной. Миссис Плейн, хозяйка магазина, милая пожилая женщина, уже не могла справляться самостоятельно и очень радовалась, что теперь у нее работает молодая и красивая Дотти Мей, которая умело обслуживает покупательниц и уговаривает их делать покупки. Дотти Мей жила в пансионе в городе, и, хотя ее жалованье было не таким уж большим, она умудрялась на него неплохо существовать: покупала себе чудесные шляпки на распродажах, аккуратно стирала и штопала свои платья, чтобы не покупать новых, и приезжала на ранчо чуть ли не каждое воскресенье.

– Ну? – подбодрила ее Мэгги, в то время как ее подружка молча смотрела на нее с улыбкой, трепещущей в уголках губ. – Говори, а то сейчас лопнешь.

– Сэм Холкомб и я – мы собираемся пожениться! – Дотти Мей расхохоталась, глядя на то, как у Мэгги отвисла челюсть, а нож, которым она чистила яблоко, со стуком упал на разделочный стол.

– Сэм Холкомб! Я даже не догадывалась… О, Дотти Мей, как замечательно! Почему ты не сказала мне раньше?

Подруги обнялись, и Дотти Мей начала объяснять:

– Сэм такой… такой скромный. Он ухаживал за мной с тех самых пор, как я переехала в город. Но я ничего не говорила, потому что не думала… Никогда и не мечтала, что он захочет продолжать видеться со мной…

– Дотти Мей!

– Правда! Но по какой-то причине он полюбил меня, – она в волнении стиснула Мэгги, – а я его обожаю. И ты должна быть замужней подружкой невесты на свадьбе. Она состоится в следующую субботу, прежде чем Сэм с другими мужчинами

отправится в объезд. Но он скоро вернется. Сойер такой добрый – предложил Сэму доставить его скот на рынок, чтобы Сэм мог заняться строительством дома.

Мэгги поймала себя на мысли, что события разворачиваются слишком быстро и она не успевает осознать их.

– Дом? Скот? – оторопело спросила она.

– Это самое удивительное. Сэм скопил из своего жалованья денег, чтобы купить небольшой участок земли у реки у западной границы Тэнглвуда. Он собирается устроить ранчо – о, конечно, не такое большое, как Тэнглвуд, – добавила она улыбаясь, – но оно будет нашим собственным. А в качестве свадебного подарка Сойер отдает нам пятьдесят голов скота и всех неклейменых телят, которых Сэм соберет. – Ее глаза сияли. – Мы так ему благодарны, Мэгги!

Мэгги изумленно уставилась на нее.

– Ты хочешь сказать, что Сойер все это время знал о вашей помолвке? И не сказал мне? – Она не знала, смеяться ей или обижаться.

– Нет, нет, Сэм сказал ему только вчера вечером. – Дотти Мей улыбалась, глядя на выражение лица подруги. – Сказал, что после субботы уже больше не будет работать на него, и взял с Сойера обещание, что он ничего не скажет тебе, потому что я хотела сообщить эту новость сама. – Она схватила Мэгги за руку и сжала ее. – Ты ведь согласишься быть моей подружкой на свадьбе?

– А как же Лилиан?

– Я хочу, чтобы была ты!

Мэгги почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Сочту за честь. – В этот миг она чувствовала, что Дотти Мей для нее ближе, чем кто-либо еще на земле, и была счастлива за подругу, нашедшую свою судьбу.

– Мы будем соседями, – ликовала она, кружа Дотти Мей по кухне. – Наши дети будут дружить, вырастут вместе!

Меньше чем через десять месяцев, когда родилась Грета, дочь Дотти Мей, Джона, который перед этим с минутку смотрел на младенца, не произведшего на него никакого впечатления, вскарабкался на колени отца.

– Поскачем, поскачем, – потребовал он, и Сойер, засмеявшись, исполнил его желание.

Лежа на диване в простом квадратном домике на ранчо, который Сэм Холкомб построил своими руками, Дотти Мей прижимала к себе младенца в маленьком шерстяном одеяльце, которое Мэгги, Абигейл и Регина вышили и украсили оборками. В камине потрескивал огонь, за окном падали снежинки, а Сэм Холкомб и женщины наблюдали, как Сойер шумно возится со своим сыном.

Мэгги, Абигейл и Регина в отличие от Джоны восхищались ребенком с соответствующим энтузиазмом.

– Радуйся, что у тебя дочь, – сказала Мэгги с улыбкой, ласково погладив щечку ребенка. – Мои девочки – самые лучшие помощницы. А с мальчишками, как ты видишь, все совсем по-другому. Такое впечатление, что мой сын живет в конюшне. Меня удивляет, как его еще не растоптали.

– Ты все время опекаешь его и начинаешь кудахтать как курица, стоит ему только приблизиться к лошадям на расстояние в двадцать футов, – добродушно проворчал Сойер, спустив сына с широких плеч. – Мэгги испортит его своим постоянным беспокойством и заботой, но я не допущу, чтобы из моего мальчика вырос слабак, – сказал он Сэму, который слушал его вполуха, поглощенный созерцанием своей крохотной дочурки.