В паре с 'сотым'
Шрифт:
Но как помочь командиру? Решение принято мгновенно: "Буду садиться за командиром и на моем самолете вместе улетим! Что бы ни случилось с командиром, я в ответе за него", - думал Закалюк, выпуская шасси.
Лейтенант Фролов понял сложившуюся обстановку и стал их прикрывать.
Самолет Чайки коснулся колесами земли и побежал по полю. Вслед за ним сел и сержант Закалюк. Не выключая мотора, он быстро выскочил из кабины и побежал к командиру. Капитан Чайка с трудом вылез из кабины и, стоя на крыле самолета, удивленно смотрел на сержанта. Лицо
– Товарищ капитан, быстрее садитесь в мой самолет, а я - "верхом"... Вместе и улетим!
– Мы в одной кабине не поместимся, - сказал Чайка, - улетайте быстрее! Фашисты близко!
– Нет, товарищ командир... Не могу! Садитесь в мой самолет и улетайте, а за мной пришлите "спарку"! В случае чего - я могу постоять за себя, а вы ранены.
После некоторого раздумья капитан Чайка согласился с сержантом, и, отдав ему свой пистолет и две обоймы, сел в самолет ведомого и взлетел.
Наступила гнетущая тишина. Закалюку все еще не верилось, что всего несколько минут назад они были над вражеской колонной, где был сущий ад. И вот он на земле, один, в окружении фашистов.
И снова беспокойство охватило Закалюка: как бы раненый командир не потерял сознание в воздухе. Нет, этого не должно произойти. Командир волевой человек. Он обязательно долетит!
Закалюк подошел к подбитому самолету командира. Пушечная очередь прошлась по мотору, разбила один цилиндр, повредила приборную доску и маслопровод. "За мной прилетит, видимо, Фролов. Он место посадки знает и быстро найдет меня", - размышлял Закалюк. И тут же подумал: "А если появятся фашисты? Тогда буду сражаться до последнего патрона: ведь у меня четыре обоймы, а это тридцать два патрона!"
Время, казалось, тянулось бесконечно. Но, глянув на часы, Закалюк понял, что прошло всего лишь 40 минут. Было тихо. И вдруг в этой гнетущей тишине Закалюк скорее угадал, чем услышал, знакомый гул. Приближалось звено наших самолетов. Учащенно забилось сердце. Не бросили, не оставили фашистам, прилетели!
Двухместный самолет УТИ-4 с хода выпустил шасси и пошел на посадку, а остальные стали в круг, прикрывая его.
Сержант Закалюк быстро надел парашют и побежал навстречу севшему УТИ-4. В первой кабине "спарки" сидел лейтенант Фролов.
Алексей вскочил на крыло подрулившей "спарки" и забрался во вторую кабину.
– Как командир?
– спросил он лейтенанта Фролова.
– Прилетел благополучно!
– прокричал Фролов и тут же добавил: - Садись быстрее, надо спешить!
– Нет, ты мне правду скажи!
– настаивал Закалюк.
– Сел он, сел. Только после сруливания с полосы ему стало плохо. Когда его усаживали в санитарную машину, он открыл глаза и сказал: "Там остался Закалюк... Надо быстро послать за ним самолет". Вот командир полка немедленно и послал меня.
Фролов дал газ, "спарка" пошла на взлет. На аэродроме сержанта Закалюка с нетерпением ждали. Техник самолета Хмелевский со слезами на глазах подбежал
– Вернулся, вернулся, дорогой!
Несколько дней спустя во фронтовой газете была напечатана заметка о том, как молодой летчик спас своего командира.
А потом с каждым днем в ожесточенных боях крепли крылья воздушного бойца. И вот в 1943 году фронтовые дороги снова привели его в Донбасс.
Всю войну Закалюк провел, как говорится, "от звонка до звонка". Совершил 594 боевых вылета, сбил 16 вражеских самолетов, награжден четырьмя орденами Красного Знамени, двумя - Отечественной войны, орденом Красной Звезды и многими медалями.
Об этом памятном для Закалюка вылете в летной книжке сделана очень краткая запись: "13.Х.41 г. Самолет И-16. Штурмовка войск противника в районе города Орехов. Вылетов - 1. Время налета - 1 ч. 05 минут. Расход боеприпасов; РС - 2, боекомплект патронов".
Но за скупыми строками этой записи поступок, равный подвигу, поступок, названный известным советским поэтом А. Твардовским высшей честью:
У летчиков наших такая порука, Такое заветное правило есть: Врага уничтожить - большая заслуга, Но друга спасти - это высшая честь!
КОГДА КОМАНДИР В ОПАСНОСТИ
Итак, август 1943 года... Идут упорные сражения за освобождение Украины от фашистов.
Войска Южного фронта с боями вышли к сильно укрепленному рубежу вражеской обороны, передний край которой проходил по правобережью Северского Донца и Миусу с хорошо развитой системой траншей, как по фронту, так и в глубину, с большим количеством железобетонных и других фортификационных сооружений. Подступы к главной полосе обороны прикрывались минными полями и проволочными заграждениями.
Командные высоты на этом участке фронта оборудовались как опорные пункты и узлы сопротивления. На танкоопасных направлениях были вырыты противотанковые рвы.
Фашистское командование, учитывая стратегическую важность района, стремилось во что бы то ни стало удержать Донбасс, использовать его огромные экономические ресурсы и людские резервы.
Оборонительный рубеж на юго-востоке Украины создавался в течение двух лет и получил наименование "Миус-фронт".
Наряду с прочными укреплениями, здесь была создана сильная группировка фашистских войск, которая по замыслу гитлеровского командования должна была не только противостоять нашим войскам, но и разгромить их.
Во второй половине августа наши части продолжали наступление и, продвигаясь вперед, освобождали Донбасс. 16-й гвардейский истребительный авиаполк получил задачу прикрывать боевые порядки кавалерийского корпуса генерала Кириченко, который вместе с нашими танковыми частями вел наступательные действия. 23 августа, примерно в 5 часов 20 минут утра, шестерка истребителей, ведомая Покрышкиным, взлетела с аэродрома. Боевой порядок состоял из ударной группы и пары прикрытия. Строй - левый пеленг, близкий к фронту с превышением пары прикрытия над ударной группой 300-400 метров.