В пасти Джарлака
Шрифт:
— Что он несет?! — спросил Васян у меня.
— Похоже, он нас с тобой тоже принял за местных.
— Он что, из нашего мира?!
— Кажется, из будущего! Он сказал, что родился в две тысячи сто пятьдесят пятом году! Не может быть! Это значит… — У меня по спине пробежали мурашки. — Если это правда, то нам некуда возвращаться! Наши родители и друзья давно умерли…
— Да нет! Тут какая-то ошибка! Не могло на Земле столько времени пройти! Даже если там оно течет быстрее, все равно не могло! Может, портал работает как машина времени? Надо этого
Очкарик меж тем достал из рюкзака какой-то прибор, напоминающий мобильный телефон, уставился в экранчик и радостно завопил:
— Окно через тысячу пятьсот сорок три часа! Ура! Как раз то, что надо!
Мы с Васяном переглянулись. Ботан радовался так, словно получил в наследство миллион. Затем он как ни в чем не бывало спросил:
— Простите, вы орк? Я сужу по цвету вашей кожи.
Зябба, к которому обращался очкарик, положил пятерню на топорище.
— Не поймите меня неправильно! Я вовсе не расист! Наши путешественники не часто бывают в мирах класса «С», особенно в вашем мире. Но те, кто бывал, рассказывали про орков. Причем они утверждали, что вам в ла… э-э… в руки лучше не попадаться. Я всегда подозревал, что слухи о кровожадности орков сильно преувеличены.
— Какой-то он тупой… — пробормотал Васян.
— Можно с вами сфотографироваться? — Кока вынул навороченный фотоаппарат и прикрутил к нему объектив, больше похожий на прицел снайперской винтовки. Потом обратился ко мне: — Вы не поможете? Вам всего-то надо нажать на эту красную кнопочку.
Я ответил:
— Поверь, лучше не злить орка.
К счастью, ботаник не стал настаивать.
Васян шепнул мне:
— Надо бы прояснить ситуацию. Давай его оттянем и пообщаемся.
Он положил руку Коке на плечо и отвел его в сторонку. Я тоже подошел.
— Говоришь, ты с Земли? — спросил Стольник.
— Ну да.
— И какой на Земле сейчас год?
— Две тысячи сто семьдесят третий по летоисчислению от Рождества Христова, — отчеканил ботан. По честным глазам было видно — не врет.
Василий вновь забористо выругался.
— А в чем дело? — осведомился Кока.
— Видишь ли, мы тоже с Земли…
— Вижу. Я это сразу понял — по вашей одежде. Я такую видал в музее.
— Какой, на фиг, музей?! — рассвирепел Стольник. — Когда мы сюда попали, на Земле шел две тысячи двенадцатый год! Мы тут всего месяц! Ты хочешь сказать, что на Земле за это время прошло сто шестьдесят с хреном лет?!
— Понятно… — кивнул Кока. — Раз две тысячи двенадцатый, следовательно, вы с Земли Второй параллели.
— Чего?
— Понятно, — снова заладил свое очкарик. — Раз вы с Земли Второй параллели, следовательно, ничего не знаете о параллельных измерениях. Ваш мир сильно отстает в развитии, и ученые еще не открыли существование других миров.
— Миров?! — ахнул я. — Так их много?
— Пока обнаружено восемь.
Восемь! Вот тебе, бабка, и Юрьев день, как говаривал мой дед.
Впрочем, если существует один параллельный мир, то стоит ли удивляться, что есть
— А что ты там говорил про какие-то параллели? — спросил Васян.
— Из восьми открытых миров три развиваются параллельно. Они называются Земля Первой параллели, Земля Второй параллели и Земля Третьей параллели.
— А поподробнее можно?
— Эти миры очень похожи, практически идентичны. Они отличаются в основном лишь скоростью временных потоков. В Первом время течет быстро, во Втором — чуть медленнее, в Третьем еще медленнее. Я из Первого мира, а вы из Второго. Еще существует Третий мир. Вероятно, есть и другие, но путь в них нашим ученым пока неизвестен.
— Подожди, ты хочешь сказать, что есть три разные Земли?!
— Да! Именно это я и хочу сказать. Понимаю, что вам трудно в это поверить, у вас только через сто лет порталы откроют.
— Значит, у нас до сих пор две тысячи двенадцатый! — выдохнул я.
— Что-то не нравится мне этот шлифтастый, — шепнул мне в ухо Васян. — Вдруг он гонит?
— Не знаю, по-моему, похоже на правду. Если все, что он говорит, верно — то понятно, почему Изольда говорила, что на Земле сейчас сороковые. Она — из Третьей параллели.
Я обратился к Коке:
— А этот мир, где мы находимся, какая параллель?
— Это не параллельный мир для Земли.
— Может, еще скажешь — перпендикулярный? — скептически хмыкнул Стольник.
— Именно — перпендикулярный. Аборигены называют его Эорин, мы, земляне, — мир номер семь, или Средневековье.
— А почему — перпендикулярный?
— Мне будет трудно это вам объяснить, во Второй параллели очень низкий уровень развития, вы отстаете на сто шестьдесят лет.
Очкарик говорил с таким превосходством, что это сильно разозлило Васяна.
— Послушай, ботан, ты случайно не можешь нормальным русским языком растолковать нам, допотопным ископаемым, столь же древним, как окаменевший экскремент мамонта, как нам вернуться обратно, в свое отсталое древне-первобытное время?!
Кока надулся, обиженно пробурчал:
— Еще во Второй параллели плохо переносят конструктивную критику. Вот, гляньте сами.
Он достал из рюкзака электронную книгу, поелозил пальцем по тачскрину и протянул ее мне. Я глянул на экран. Буквы вроде латинские, но складываются они в нечто совершенно непонятное. Некоторые слова отдаленно напоминают английские, остальные — тарабарщина.
— Ах да, — спохватился ботаник. — На каком языке вы умеете читать?
— На суахили, — ляпнул Васян.
Кока принял фиглярство Стольника за чистую монету и сконфуженно признался:
— В моем ридере не предусмотрен перевод на этот язык.
— А на русский есть? — осведомился я.
Он кивнул и, переключив на русский, вновь сунул мне читалку.
Название гласило: «Памятка для „чайников“, желающих стать путешественниками между мирами» (Бета-книга, 2172 г.).
Быстро пробежав несколько страниц, я узнал, что в настоящее время (2172 г.) открыто восемь миров (включая и нашу Землю).