В паутине сладкой лжи
Шрифт:
Алевтина двигалась раскованно, но не вульгарно, нет. Было в этом что-то призывное и при этом совершенно невинное. Покачивание бедрами, прогиб в спине, мягкие движения рук и такое детское, непосредственное личико, что любые грязные мысли разбивались прямо на подлете. Ее тело было грациозным, жесты смелыми, а взгляд несмешливым и хитрым:
«Не верьте мне, Андрей, Алевтина просто балуется».
Я и не верил, наблюдая за происходящим с чувством любопытства, не более. Случайный гость на чужой свадьбе, мне не было здесь места.
Снова оглянувшись по сторонам, в поимках девушки в изумрудном,
Одна из них прошипела слова сочувствия, адресованные всей семье, вынужденной терпеть и содержать взбалмошную девчонку. Вторая подхватила, эхом повторив слова первой. Третья отличилась оригинальностью и выдала тираду на тему судьбы бедной Алевтины, которая никогда не выйдет замуж. Потому что не возьмут. Потому что…
Слушать это было невыносимо. Отчего-то меня задели их слова. Они не касались меня, моей семьи или друзей, репутация которых была важна, но все же… Испытав неприятное и незнакомое до этого чувство тревоги за постороннюю девушку, я скривился и отошел в сторону. Игнорировать сплетниц, танцы и весь этот бедлам. И тут…на расстоянии нескольких метров, передо мной проплыло изумрудное платье. Тот самый силуэт, который я мог бы узнать из тысячи. Гостья обернулась, чтобы бросить на меня прощальный взгляд, но перегородивший дорогу официант не дал мне разглядеть ее лица.
По мокрой спине струились капли пота. Здесь было жарко. И очень нервозно. Я не видел Анну со дня нашего развода, а точнее еще раньше, потому что на развод так и не пришел, доверившись адвокатам и Максу. И теперь, стоя в душном переполненном зале, судорожно искал ту, которую сам выгнал меньше года назад. Гадал как идиот: она или нет.
Хоть бы нет…
Из оцепенения меня вывел легкий удар по плечу. Отец Тины стоял рядом и держал в руках две стопки с прозрачной жидкостью:
— Вижу, вы развлекаетесь? А я к вам по простому, без всякого, вот, — он протянул одну из стопок мне, — давайте выпьем за то, чтобы этот сложный день поскорее закончился, а наша сложная жизнь продолжалась как можно дольше.
— Борис Сергеевич, — я разочарованно втянул носом воздух, — Спасибо вам за гостеприимство. Но тут я откажусь, я не пью. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
Это было правдой только наполовину. Вернее было бы сказать «я больше не пью», но я решил не утруждать незнакомых людей такими подробностями.
— А ты и не пей, но стакан в руках подержи, пока старик тост говорит. — Его чуть осуждающая улыбка не скрылась от меня. Не скрылось и другое. Незнакомка в изумрудном платье материализовалась в конце зала, прямо за колонной. Она будто бы играла со мной, выглядывая и прячась обратно. Как ни старался, я не мог разглядеть ее лица.
— Борис Сергеевич, скажите, девушка в зеленом платье, такая, с каре, вы не знаете, кто она?
— В зеленом? — Он задумчиво почесал переносицу, один в один как делала Тина. — Даже не знаю о ком ты, я таких тут не видел.
Отлично, теперь у меня появились галлюцинации. Вернее было сказать «у меня появились галлюцинации…опять».
Я зажмурился так, что глазам стало больно. И, не глядя вперед, руководствуясь одной лишь памятью, протянул руку и нащупал
Никакой привычной теплоты, разливающейся по телу. Вязкая сладость на языке — и ничего больше. Ни легкости, ни тяжести, ни дурманного тумана, на который я так рассчитывал. Недоверчиво покрутив рюмку в руках, я разочарованно выдохнул. Борис Сергеевич, с любопытством ожидавший моей реакции, воспринял это молчание по-своему и подал официанту знак рукой. Тот быстро подсунул мне новую порцию лекарства. Я повторил нехитрый жест, залпом выпив все до последней капли. Теперь уже я принялся искать мальчишку, чтобы третья рюмка принесла такую необходимую мне легкость. И снова ничего.
— Сынок, на этом, пожалуй, перерыв. Ты ведь и не ел сегодня ничего. — Скобеев забрал из моих рук пустую посуду. Следующим жестом он выудил из цветного покрывала, окружившего нас, белый лоскуток, который, при ближайшем рассмотрении, оказался его дочерью Алевтиной. Я огляделся. Тканевые обертки, вращающиеся вокруг меня, трансформировались в людей со смазанными лицами, как в каком-то кино. — Дочка, последи за нашим гостем. Боюсь, я не учел особенностей его организма. Если будет плохо, позови меня.
Она кивнула, и я ощутил, как ее прохладная ладонь нырнула в мой сжатый кулак.
— Пойдемте отсюда, я вас представлю…кому-нибудь, в общем, представлю.
— Алкоголь на меня не действует. — Радостно хихикнув, я поделился своим наблюдением с Тиной.
— Ага. Я это заметила.
— Ерунда, а не напиток. Давай найдем официанта и попросим сделать нам коктейль. Вы вообще пьете коктейли? Ааа, я как-то забыл, что сектанты не пьют, — я испуганно зажал рот рукой.
— О Господи, да за что мне все это? — прошептала она, глядя в сторону. И чуть позже добавила: — Сейчас я попрошу принести вам воды, хорошо? Вы ели что-нибудь?
Я не расслышал вопрос, но кивнул на всякий случай, чтобы не показаться невежливым. Меня переполняло чувство совершенного покоя. Музыканты у нас за спинами наконец вошли в раж и разыгрались, набивая на своих брынчалках знакомую мелодию.
— Тина, это моя любимая песня! Пойдем танцевать! — Я потянул ее за руку, указывая в сторону сцены.
— Вы серьезно? Вы хотите танцевать? Сейчас со мной?
— Очень! — Я попытался потянуть за собой все еще сопротивляющуюся девушку. Но вдруг, в мою голову пришли идея, которая наверняка понравится Алевтине. Нагнувшись пониже, я прошептал: — А хочешь секрет?
— Хочу.
— Ты так похожа на Анну, — наконец я понял, что меня беспокоило в этой девчонке. Собственное признание показалось до того смешным, что я едва сдерживал улыбку: — Не внешне, конечно. Не могу объяснить, просто похожа и все.
— А кто такая эта Анна?
— Я и сам не знаю. Человек. Женщина. О, точно! Женщина в зеленом платье, я видел ее здесь в ресторане…или не видел…я уже совсем запутался.
Алевтина мягко коснулась рукава моей рубашки и прошептала:
— Я мастер по распутыванию чего угодно. Спросите у тети. Любые сбившиеся клубки — моя забота, так что и эту ниточку выведу куда надо. Пошли!