В паутине снов
Шрифт:
— Анжелика, — робко позвали из-за спины.
Медленно повернулась к еще одному гостю, чей голос мне был знаком.
На Хранителе резко отразились страдания собственного творения, он стал более прозрачным и тонким, молочно-серые глаза потускнели, в них не осталось ничего, кроме боли.
— Прошу, выслушай меня, — падая на колени, взмолился он.
Это что, очередная игра? Нет, его взгляд говорил об обратном. Сейчас ему было не до шуток, и то, с чем он ко мне явился, тревожит его настолько сильно, что он переступил через свою гордость.
— Слушаю. — Я устало плюхнулась на диван, прекрасно
— Дитя… извини, Анжелика… — поправил себя Хранитель, а я действительно удивилась!
Чтобы он согласился исполнить мое требование? Это просто немыслимо.
— …Позволь рассказать тебе о Карлиосайне. — Я вздрогнула, но промолчала. — Она такая же жертва, как и ты… Пожалуйста, не перебивай меня.
Хранитель замолчал, видимо, подбирая слова, а я не торопила его.
— Вы правильно называете меня трижды проклятым. Я болван, играющий чужими жизнями. Да, моей силы хватило на создание целого мира, но привнести в него то, что ему дала ты, я не смог. Я знал, что в мой мир должны попасть две иномирянки, и ждал вас, надеясь, что вы поможете исправить мои ошибки. Мне было известно, что одна намного сильнее и старше второй, да к тому же имеет схожую со мной силу. Вот на нее я и делал ставку. Но вместо двух я получил только одну — молоденькую, амбициозную и довольно наивную девочку. Я не ожидал, что ты сможешь, да и вообще способна сделать хоть что-то, но ты смогла. И я, Анжелика… Я завидовал, что у такой малышки есть то, чего не дано мне. Мне — высшей сущности, мне, которому не составит труда создать сотню новых миров! И мое совершенное дитя тоже склонило голову перед тобой. Карлиосайне нравился Алисдэйр, но не настолько, чтобы сотворить все то, что было сделано.
— Ты… ты и здесь…
— Да, Анжелика. Она возродилась не как пара Алисдэйру! Я виноват перед ней, но, даже дав новую жизнь, не смог оградить от страданий, выпавших на ее долю. Ты сама подумай, если бы она любила его хоть на каплю, как ты, разве бы ее чувство не вернулось? Ты, будучи Анжеликой, полюбила Алисдэйра, да и сейчас все еще любишь его. Иначе я бы не пришел. Я умею признавать свои ошибки. Девочка ничего не помнит, и я надеюсь, ей никто не расскажет. Если бы я только мог, то повернул время вспять. — Хранитель говорил искренне, он действительно раскаивался в своих действиях, и это удивляло меня еще больше.
— Я не могу возвратить твоего ребенка, Анжелика, мне жаль. Но я прошу тебя вернуть к жизни мое дитя. Он умирает, Анжелика, медленно, но умирает. Казалось бы, это невозможно, а выходит… Выходит совершенно иначе!
Хранитель обвел взглядом комнату, в которой практически не было пустого места. Все пространство было забито вазами с голубыми лилиями. Да, Алисдэйр присылал мне их каждый день. Странно, но моя страсть к мятному чаю не вернулась. Как и прежняя Анжелика, я теперешняя относилась к нему довольно прохладно.
— Он никогда не забудет тебя. Я не прошу остаться с ним, попробуй хотя бы сделать так, чтобы он дал тебе клятву, что он будет жить. Что он не уничтожит себя. Анжелика, умоляю тебя. Он и тогда был в таком состоянии, тогда, после пещеры. Только мои слова о том, что я верну тебя, вернули ему рассудок.
— Скажи, где гарантии, что ты не изменишь своего решения?
Хранитель непонимающе уставился
— Сейчас ты говоришь, что раскаиваешься и больше никогда не причинишь мне вреда, но что будет, если твой сын вновь станет счастливым?
— Анжелика!..
— Сам понимаешь, у меня нет причин верить тебе.
— У тебя есть только мое слово, — твердо произнес Хранитель, глядя мне в глаза.
Если бы он начал сыпать клятвами, я бы точно могла сказать, что он лжет. Ни одна из клятв, данная этим субъектом, не имеет силы. И не потому, что он может ее нарушить, нет. Он — высшее существо, его не связывают никакие узы.
— Хорошо. Где он?
— В Шанталезе. — Искра надежды вспыхнула в его блеклых глазах.
Но прежде я должна кое-что сделать. Невинные не должны страдать. Уже вошедшая в привычку способность мгновенно перемещаться вновь сослужила добрую службу. Последнее, что я услышала от Хранителя, было «спасибо».
Я оказалась на улице перед входом в Школу Стихийников.
— Сай! — заметив спину девушки, крикнула я. — Подожди!
Вампирша резко остановилась, выдернула свою руку из ладони Дрема и обернулась на мой голос. Вот только первым, кто приблизился ко мне, оказался ее дядя.
— Я не позволю… — начал он, но я оборвала его.
— Ты отойдешь в сторону. — Я улыбнулась. — Мы подружились с Сай, а прошлое, каким бы оно ни было, не должно влиять на настоящее и тем более на будущее.
Дрем резко выдохнул, в его глазах промелькнуло понимание, он отошел, освобождая мне дорогу. Не раздумывая ни секунды, я кинулась к Сайонелс и крепко ее обняла.
— Прости меня, — одними губами выдохнула я. — Прости, пожалуйста.
— Лика, — всхлипывая, Сай крепко сжала меня, — я так переживала, я…
— Я больше не отвернусь от тебя, клянусь!
— Ты точно не сердишься на меня? — Подруга отстранилась, заглядывая в мои глаза. — Там, в комнате, мне казалось, что ты ненавидишь меня.
— Прости. — Я могла только просить прощения, не объясняя причины.
— Как же мне тебя не хватало, — призналась она.
— Ничего, скоро успею надоесть, — пообещала я и широко улыбнулась.
— Девочки, вы тут толпу любопытных собрали, — нарушил нашу идиллию Дрем.
И действительно, вокруг нас стояли учащиеся школы.
— Пусть смотрят, — хмыкнула я, — мне не жалко.
— Так-то оно так, — поддержала меня принцесса, — но нам с тобой по статусу не положено так вести себя на людях.
— Что ж, вам пора, — глядя на ворота, произнесла я. — Надеюсь, вы остановились не во дворце?
— Обижаешь, — фыркнул Дрем. — Я бы ни за что не отказался от интереснейшего зрелища, который являла собой Сай, когда увидела твоего отца.
Подруга покраснела.
— Это было нечестно, я не знала, что мы остановимся в особняке императорской четы. И тем более не предполагала, что они также проживают там, хотя им положены дворцовые покои.
Я улыбнулась. На самом деле мама и папа проживают во дворце. Титул все-таки обязывает. Но каждую ночь я переношу их в наше поместье. Видимо, Сайонелс и Дреманд лей Даркуа прибыли в Дарлимею ночью и потому встретились с ними в особняке.
— Скажи, Сай, мой отец — твоя первая любовь? — спросила я и тут же осеклась, все-таки подло с моей стороны ковыряться в чужой ране.