В паутине жизни
Шрифт:
Вслед машинам грянуло дружное «Ура-а-а-а!» и продолжалось оно, меняя тональность и силу до тех пор, пока машины Урагана не выехали из деревни. Женщины обнимались, хохотали, окружили Ивана, и каждая старалась, если не получится обнять, то, хотя бы, подержаться за его рубашку. Иван не сопротивлялся, он понимал, что женщинам необходима эмоциональная разрядка, и он терпел, обнимая их в ответ. Наконец женщины начали потихоньку успокаиваться и Иван, разорвав женский круг, пошёл к мужчинам.
Он подошёл к мужикам и стал пожимать всем подряд руки, а Трофима обнял и, потрясая его руку, сказал:
– Мужик! Уважаю!
Трофим
– Да ладно, чё там! Я в войну фашистов много повидал, хоть маленький был, а помню их зверства. Ненавижу я их!
Тут придвинулась к Трофиму Клавдия. Иван посмотрел на неё, улыбнувшись, сказал:
– Кла-а-а-вдия! Ты наш Александр Матросов! Это ж надо с колом на бандитов с оружием! Пока у нас есть такие женщины – нас не победить! Дай я тебя обниму. Трофим отвернись!
– сказал Иван, захохотал и прижал к своей широкой груди Клавдию. Она засмущалась и, склонив голову, махнула рукой.
– Да ладно, чё там, я ж только Трофиму помочь!
– Ну, молодца, Клавдия!
– повернувшись к Трофиму, сказал, - береги Трофим супругу, отчаянная она у тебя.
Клавдия стояла, гордо подняв голову, и улыбалась, наконец-то её оценили и похвалили перед всей деревней. Такое с ней происходило впервые, и она не знала, как себя вести и, засмущавшись, опустила голову, искоса глянув на Трофима. А Трофим, улыбнувшись, подошёл к супруге и, обняв её за плечи, сказал:
– Клавдия! А я и не знал, что ты такая отчаянная! Неужели за меня испугалась?
– На душе хреново, а ты полез на рожон, что мне было делать?
– Клавдия! Не держи в себе, сознайся, что любишь меня!
– игриво притиснулся к её боку Трофим.
– Сам-то понял, что сказал?
– Клавдия отодвинулась от него - люди кругом, а ты прижался, засмеют.
Трофим радостно фыркнул, посмотрел на Клавдию и подумал:
– А она совсем не страшная, баба как баба, правда, подержаться не за что.
Пока народ не разошёлся, Иван, попросив минуту внимания, сказал:
– Друзья! Односельчане! Это наша победа, но расслабляться рано! Мы должны дежурить и всегда быть начеку, они так просто не успокоятся! Если дадим слабину, нам придётся им платить всё время, а это немалые деньги! А за сегодняшний свой позор они применят к нам ещё и штрафные санкции, и получится, что мы будем работать только на них! Будьте бдительны! А сейчас давайте по домам, сегодня они уже не вернутся.
Председатель сельсовета, Виктор Петрович, подошёл к Ивану, пожал ему руку и, пристроившись рядом, загоревал:
– Вань, а, если они опять приедут, что будем делать?
– Петрович, не переживай! Будем решать проблемы по мере поступления, а пока на какое-то время забудь о них. У нас проблем без них хватает.
***
Какой-то умник сказал, что после пережитой опасности тянет размножаться. Вот и Дмитрий лежал, не сводя зачарованных глаз с Марьи. Он до сих пор не привык, что ему так повезло в жизни. Он понял, что все прошлые встречи с женщинами не стоили и гроша ломаного. Не каждому дано найти свою вторую половинку, и он благодарил провидение, а больше всего Ивана, что он пригласил его на свою свадьбу и познакомил с Марьей. Ему нравится касаться её чудных глаз своими пальцами, проводить по изгибам её носа и бровям, осторожно касаться её губ. Её губы, как две холодные сладкие вишенки.
– Ты прямо сирена злокозненная! Сегодня у нас был такой трудный день, а ты вместо того, чтобы отоспаться, соблазняешь бедную женщину.
– Говорят, что секс лучшее лекарство. Я хочу тебе помочь, любимая, всё забыть и успокоиться.
Марья обняла его и припала жарким поцелуем к его губам. У Дмитрия захватило дух, а сердце готово было выскочить из груди…
Одинокая луна, ненароком заглянув в окно их спальни, высветила два сплетённых тела и услышала восторженно-сладостный стон счастливой женщины.
Ночью в деревне началась стрельба.
Два чёрных джипа, рассекая тьму фарами, урча и сигналя, медленно ехали по деревне. Остановились недалеко от Марьиного дома. Из машины вывалились пятеро парней и заорали со всей дури, ругаясь матом:
– Боевики! Выходи, кто смелый! Ща мы вас сделаем, мать вашу!
Собаки во дворах заходились злобным лаем, бандиты, не обращая внимания на лай, шли мимо дворов, поднимая народ, громко пиная, запертые калитки.
– Мы вам покажем "Варяг"! Пугать нас вздумали вилами? Совсем наглость потеряли, козлы деревенские!
Раздалось несколько выстрелов, одна собака, взвизгнув, захлебнулась своим лаем и замолчала. Дмитрий подскочил с кровати и стал торопливо одеваться, Марья тоже встала и стала торопливо натягивать на себя одежду.
– Машенька, ты никуда не ходи! Я посмотрю, что там творится и вернусь, - сказал Дмитрий.
– Нет! Я с тобой и это не обсуждается!
Народ потихоньку, не включая свет, выбирался на задворки своих домов, вооружившись топорами, вилами и лопатами, женщины прихватили колья. Там уже стоял Иван рядом с ним Настасья, к ним подошли Дмитрий с Марьей.
Иван сказал:
– Мужики! Нам надо их окружить и обезоружить. На рожон не лезьте, у них оружие. Вы пять человек идите с той стороны, а вы идите с этой, заходите к ним с тыла и без шума, а я пока отвлеку их. Дима, а ты присмотри за женщинами, они у нас горячие, выскочат ещё с кольями наперевес и спровоцируют стрельбу.
Иван пошёл к бандитам. Заговорил с ними издалека:
– Мужики, чего шумите? Поезжайте-ка вы лучше туда, откуда приехали, не мешайте людям отдыхать. Мы же с вашим Ураганом всё решили или он вам не указ?
– Ты нас Ураганом не пугай! Он вообще не в курсах, что мы сюда поехали!
– сказал бандит с вызовом.
Его украшал огромный синяк под глазом. Иван узнал в нём того, который ввязался в драку и получил два пинка в больное место. Видимо Ураган отыгрался на своём подельнике.
Тут подбежал, запыхавшись, Марьин сосед Демьяныч с вилами наперевес и пошёл на бандитов с криком:
– Порешу фашистов! Пальму мою застрелили, сууукииии!
Тут откуда ни возьмись перед толпой возник дед Василий с охотничьим ружьём Ивана и наставил его на бандитов. Иван, увидев отца, выкатил от удивления глаза и воскликнул: