В пепел. Кадет
Шрифт:
– Н-да уж, – хмыкнул Ретен, оценив получившуюся красоту. – Ранговые косы тебе теперь долго не грозят.
– Не поверишь, ресс, но я уже в курсе, – отбрехнулся Пепел без особого задора.
– Не сомневаюсь. Первым делом небось к зеркалу побежал.
– Вижу, папенька, ты в этом большой спец. Тоже приходилось?
Ретен намеки проигнорировал, продолжив как ни в чем не бывало:
– И, небось, о девушках при этом думал?
– Не угадал, папенька. О девушке. Разница существенная.
– Глупый ты, Эрдари, – хмыкнула Эрс примостившаяся на стоявшую у противоположной стены пустую кровать.
– Скорее просто молодой, – не согласился Штопор, осторожно переплетая с Эрс пальцы – вывих его все-таки беспокоил, но не настолько, чтобы не хотелось уделить внимание даме.
– Не-а, – решительно отмел обвинения Дари. – Ошибаетесь. Оба. Будем считать, что я не дурак, а просто… ээ… сонный. Тем более что настойки, которую в меня влили, хватило бы на десятерых, не меньше, – и вдруг резко сменил тон. – Ресса Эрселин, а оно потом так и останется?
На вопрос та ответила спокойно и обстоятельно:
– Нет, рубца не будет. Не должно, по крайней мере. Но пару месяцев выглядеть оно будет не слишком хорошо. Потом начнет потихоньку сходить.
Пару месяцев Дари готов был потерпеть. И даже пару лет, пока снова не отрастет хвост. Не на заднице, естественно, а на голове – прическа истинного ресса, в которую, согласно статусу, как раз и положено было вплетать ранговые косы. Эх, прав Ретен, не видать ему пока тех кос… И вдруг отвлекся от размышлений, почувствовав себя странно. Словно кто-то легонько гладил его по голове, но… изнутри. Он сморщился – ощущения оказались не то чтобы неприятные, но какие-то лишние, и внезапно сообразил, что это значит:
– Ресса, вы меня так сейчас утешаете, что ли? Как Шоргуа делают?
Пепел хотел было заломить бровь, но вместо этого лишь скривился – больно. А вот у рессы лицо стало… интересным, за секунду сменив сразу несколько выражений:
– Эрдари, откуда?.. Как?..
Ретен оценил эту пантомиму быстро и правильно:
– Хочешь сказать, она пытается давить тебя своим даром? А ты это чувствуешь?
– Угу. И отчетливо, я бы сказал, – Пепел снова выразительно поморщился, но теперь стараясь сделать это аккуратно, чтоб не потревожить ожог.
– Стоп! – неожиданно вмешался Валент. При желании он умел становиться не только незаметным, но и напротив – весьма внушительным. Настолько, что игнорировать его не получалось никак и ни у кого. – Объясните.
– Ресса Эрселин, – бесцветным голосом начал Ретен. – Вы ничего не рассказали господину Валенту о своем даре?
– Ворон, – тот не дал своей даме даже слово произнести. – Не считай нас за идиотов. Разумеется, я в курсе. Но! Дар у Эрс слабый и весьма специфический…
– Подожди, Дени, – ресса сжала руку Штопора, словно попросив того помолчать. А Пепел вдруг сообразил, что до сих пор понятия не имел, как зовут Валента. Дени, значит? Ну-ну. Интересно, а как это будет полностью? Впрочем, потом. Сейчас обсуждались слишком занятные вещи, чтобы отвлекаться.
– Ретенауи, я всего лишь хотела успокоить. Нет, даже не так. Не хотела. Это от усталости. По привычке.
– Ну и привычки у вас, ресса, – буркнул Ретен, но напряжение заметно спало – Эрс не лукавила. Он это точно знал.
– Да.
– Не тот случай, – влез Пепел. – Необходимости не было.
– Уже поняла. Но как? Как ты мог почувствовать?
– Не знаю, – покаялся Дари. И тоже вполне честно.
– Возможно, это дар? – осторожно предположила она. – Среди наших, в смысле, в роду Шоргуа такое бывало.
– Значит так, – попытался приподняться Пепел, но быстро передумал и улегся обратно. – Если кто еще не в курсе, то я – пророк. Причем совсем слабый. И да, именно по этой причине скрывать мне нечего.
Дари не зря сделал последнее уточнение – у рессов такие темы, мягко говоря, не обсуждались. Только среди своих или под клятвой, которую не нарушишь, потому что лишишься дара собственного. Обещания старой крови всегда были завязаны на него – поэтому и давали их редко и обдумано.
– И что же тогда получается? У тебя два дара, что ли? Но так не бывает.
– Не бывает, – согласился тот и задумчиво почесал нос. – Но до меня никто и рессов и усилитель не жрал два раза подряд. Может, сии чудеса из-за него? На Фэл… в смысле, на кадета Фаэлин Фаон те кристаллы тоже, помнится, подействовали… весьма занятно.
– Ты сейчас про зелье, над которым бился в академии? Неужто сделал? – для Валента это стало новостью, в отличие от остальных – те об этом уже знали.
– Сделал, – подтвердил ему Ретен. – Только получилось не совсем то, что принимаете вы. Вернее, совсем не то. Действует не на интуицию, а прямо на дар.
– Тоже ээ… усиливает?
– Вроде да. Эрдари, чего молчишь?
– Выполняю ваши распоряжения, папенька, – ядовито отозвался тот из-под одеяла, натянутого по самый нос. – Держу рот на замке.
– Можешь пока не выполнять. Рассказывай, давай. Все.
– Все не стану, – буркнул Пепел. – О том, как бедненький Равеслаут мучился со своей десяткой нюха и так все в курсе. Расскажу главное.
И рассказал. Про то, как за три года опытов в лаборатории Шант Эли нащупал-таки правильный путь и сделал свои кристаллы, от которых у старой крови уже не случалось немедленного летального исхода; и как они с Фаэлин Фаон, кадетом факультета военной медицины, по очереди опробовали их на себе; и о том, как господин Зерант, наставник по химии, придумал целую интригу, рассчитывая примазаться к результатам. В общем, все рассказал – на всякий случай. Не понимая точно: что присутствующие уже знают, а что нет. И кто из них какой конкретно частью информации располагает. Так показалось проще. Ретен не перебивал и не подгонял, значит, тоже счел этот подход правильным. А под конец добавил:
– Я знаю как должен работать нормальный усилитель. Мне Лаис говорила, жена его, – Дари кивнул в сторону Ретена. – Она тоже ищейка, с интуицией восемнадцать по шкале. Почти максимум, как и у вас, господин декан.
Валент кивнул, давая понять, что он в курсе. И насчет жены, и насчет почти максимума.
– Так вот, – продолжил Пепел, – ничего подобного из того, что она рассказывала. Никакого смещения в плане восприятия чувств. Запахи не висели передо мной цветными занавесками, а звуки не казались ни солеными, ни шершавыми.