В пепел
Шрифт:
— Угу, — недовольно откликнулась Лаис, — так я и кинулась рассказывать. Особенно тебе. Ты, Дари, научился слишком прицельно плевать в душу и стучать в трепетное, чтобы сойти за подружку.
— О! А у тебя все еще есть трепетное? Я думал там только с некромантом.
— Отстань! И прекращай совать нос куда не просят, пока тебе его не оторвали и не засунули тебе же в задницу.
— Н-да… И кто-то еще рассуждает о трепетном. С таким-то языком. Все Ретену расскажу!
И тут же ткнул пальцем в окно:
— Вон, идет уже. Вырядился как… Ладно, что с
Лаис промолчала, пристально провожая взглядом стройного, щегольски одетого охранника, пока он шел к двери. И тут же заметила, что делает это не одна. Симпатичная рыженькая подавальщица, что обслуживала их столик, тоже не отводила глаз от окна, а как только Ретен перешагнул порог заведения, сразу ринулась ко входу, дважды как бы невзначай пересекая ему путь. Тот вежливо раскланялся, что-то сказал девушке, от чего та расцвела улыбкой, но как только та отвернулась, почти незаметно поморщился.
Пепел, ничего не пропустивший из этой пантомимы, выступил в своем репертуаре, едва Ретен уселся за их столик:
— Не понял, а чего ты тогда такой вздрюченый ходишь, если у тебя тут успокоительное прямо под боком бегает, только руку протяни?
— Дари! — попытался в корне пресечь это охранник, но мальчишку было не остановить:
— Да что ты жмешься? Поверь, испортить меня уже не получится, особенно разговорами. Но я не люблю, когда что-то не понимаю. И начинаю не доверять. Ну?!
Ретен сдался:
— Я уже говорил, что чувствую фальшь? Так вот — это оно.
— А в чем дело-то? Хочет она тебя вполне искренне. Это даже с другой стороны улицы видно.
— Да. Я бы не плохо разбавил ей компанию кучера и мясника. Было бы чем гордиться перед подружками.
— Понятно… — хихикнул Пепел. — Мясниками наш гордый ресс брезгует. Так же, как и кучером.
— Дари, и почему я уверен, что тебя били в два раза чаще, чем могли бы, научись ты придерживать язык? — поинтересовался Ретен.
— Но в два раза реже, чем он заслуживал, — тут же добавила Лаис.
— Вот это точно. Ловкость — мое второе имя, — усмехнулся Пепел и действительно ловко увернулся от очередного подзатыльника.
— Ладно, хватит дурить, — по очереди посмотрела на них Лаисса. — Пора идти, если, конечно, мы не собираемся сидеть здесь до завтра.
— Я бы посидел. С удовольствием, — мечтательно протянул Ретен, — но, к сожалению не получится. Завтра у меня дежурство. Так что придется успевать сегодня.
— Вот и пошли. Чего расселись? — последнее слово Пепел всегда предпочитал оставлять за собой.
За дверью кофейни на них разом навалился привычный городской шум. Скрипели колесами многочисленные экипажи, переругивались возницы, ржали лошади; протарахтела парочка новомодных авто, оставляя за собой волну резкой химической вони и все еще неослабевающего удивления горожан перед этим чудом прогресса; из-за ближайшего угла выскочил мальчишка-газетчик, размахивая кипой свежих, пахнущих типографией листков и голося на всю улицу о сенсационных новостях…
Пока Ретен ловил экипаж и договаривался
— Кто бы сомневался, — и вдруг присвистнул, увидев во что оценивают убытки и последующий ремонт. — Похоже, бургомистр должен еще и приплатить тому растяпе, сам-то он точно сострижет с этого денег в количестве дохрена и еще чуток.
— Не завидуй, — усмехнулась Лаис. — Растяпе, в смысле.
Подкатил экипаж, из-за приоткрытой дверцы которого им призывно замахал Ретен. Пепел заскочил в него первым и тут же демонстративно растянулся во весь рост на целой лавке, собираясь поспать. Ехать было совсем не близко — практически через весь город, и он планировал использовать это время с толком. Запрыгнув на подножку вслед за ним, Лаис увидела, что ей осталось место рядом с Ретеном, делано равнодушно дернула плечом и примостилась там, снова уткнувшись в газету. И не заметив, как Пепел подмигнул ее соседу.
Ретен тоже прикрыл глаза — суматошная ночь давала о себе знать. А буквально через пяток минут начал сонно посапывать, деликатно привалившись к девушке. Та пару раз дернулась, и смирилась. Ничего страшного, по большому счету. Ну умаялся человек, имеет право. Их же, между прочим, и вытаскивая.
Пролистав новости и не найдя для себя ничего интересного, Лаисса отложила газету и начала искоса изучать профиль соседа, четко прорисованный на фоне окна. «Нет, вчера она явно ошиблась, пытаясь определить его возраст. Двадцать с чем-то и даже тридцать быть ему никак не может. Скорее уж тридцать пять, если прикинуть логически. Он только в бегах уже десять лет, но до этого должен был сколько-то работать с Вараном — не меньше пяти, вероятно. А закончил он свою Шант Эли примерно двадцатилетним… Так что, да, тридцать пять, не меньше. Но выглядит много моложе. Ресс, что с него возьмешь. Поговаривают, они вообще не стареют, хотя это полная чушь. Стареют, конечно. Просто медленнее остальных.»
На очередном повороте Ретен не удержался, и с трогательно сонным, каким-то детским вздохом положил голову ей на плечо. Лаис тоже вздохнула, но обреченно, и оставила все как есть. А через минуту не выдержала и осторожно потрогала его волосы, оказавшиеся в буквальном смысле под рукой — сделать это ей хотелось давно.
Ощущения девушке явно понравились — гладкие и тяжелые пряди прохладными ручейками пробежали сквозь пальцы. Она внимательно глянула на спящего мужчину, убедилась, что он не собирается просыпаться и повторила опыт. А потом еще разок. «Да, на ощупь просто потрясающе. Вот бы еще посмотреть на их настоящий цвет»…