В перекрестье времен
Шрифт:
Дверь закрылась так же легко, как и открылась полутора часами раньше. Время, проведенное в дедовом кабинете, пролетело совершенно незаметно. Два оборота вправо, и ключ вновь был опущен в карман джинсов.
– Надо будет заказать дубликат ключа, – озабоченно подумал Роба, спускаясь вниз и аккуратно минуя ступеньку за ступенькой, – иначе мА может когда-нибудь поинтересоваться, цел ли ключ, а то и перепрятать его в другое место.
Глава– Роба! Ро-о-о-ба! – вихрастый мальчуган в темно-синем спортивном костюме с белыми полосками, свесившись с перил второго этажа, призывно махал рукой.
– Ну, чего тебе? – крикнул в ответ ему Роба, затормозив на ходу и чуть не врезавшись в стайку первоклашек, степенно шагавших к выходу с одинаковыми рюкзачками за спиной.
– Понимаешь, Ветров не явился на соревнования, может, подменишь его?
– А, что за соревнования?
– По настольному теннису.
– Да, я уже сто лет не тренировался, к тому же в библиотеку мне надо, точно знаю – завтра меня к доске потянут по лит-ре, а я этого "Муму" даже в руках не держал, только мультик однажды смотрел…
– Ну, это же быстро, – вихрастый был настойчив. – Сыграешь пару партий и двинешь в свою библиотеку. А то нам "баранку" поставят за неявку, а это целых пять штрафных очков – хуже проигрыша.
Роба заколебался. Партия в настольный теннис действительно длилась недолго, тем более по новым правилам – до одиннадцати очков. Пять минут – и готово. Кроме того вихрастый был их спорторгом и от него в большой степени зависело, кто будет взят от класса участником на те или иные соревнования. А Роба неплохо играл в шахматы и собирался выиграть даже школьный турнир, чтобы поехать в Киев на кустовой турнир школьников СНГ.
– Ладно, – согласился он и быстро забежал на второй этаж, перескакивая через две-три ступеньки лестницы.
Вихрастый уже протягивал ему маленькую теннисную ракетку с покрытием красного цвета.
– Здорово!
– Привет!
Они обменялись рукопожатиями.– Где играют?
– Здесь, прямо в спортзале, на трех столах сразу. Твой стол третий.
– Только, говорю же, я давно не тренировался.
– Это неважно, – вихрастый махнул рукой, – играть будешь с Борькой Пин-Поном, все равно продуешь…
Роба только присвистнул. Борька, по прозвищу Пин-Пон, из восьмого "Б" был чемпионом школы и пятой ракеткой города. Пин-Поном его прозвали, поскольку он именовал настольный теннис только пинг-понгом, с этаким проносным звучанием, терявшим звук "г". И, конечно, выиграть у него было невозможно, даже если бы Роба тренировался
– Тогда зачем же…, – начал он разочарованно.
– Сказал же – "баранка" будет! А это все – никаких шансов на выход в одну восьмую. Побежали! Там ждут!
И они понеслись к спортзалу, находившемуся на этом же этаже, но в другом крыле школьного здания.
Зрителей и болельщиков было совсем немного… Еще бы – всего лишь одна шестнадцатая финала – кому интересно… Вот на полуфиналы и на финал зал будет забит до отказа. На ходу на робину футболку со спины вихрастый уже прикалывал белый плотный квадратик с черным номером 23. Пробираясь сквозь жидкую толпу к своему крайнему столу, Роба искал глазами знакомых. Он не хотел, чтобы кто-то из них наблюдал его позор, хотя бы и ввиду явного неравенства мастерства соперников.
И сразу же спина его похолодела… Краем глаза он заметил ее. Она стояла с двумя девчонками из своего класса и кому-то улыбалась. И стояла, аккурат, сбоку от того стола, на котором ему предстояло играть. А улыбалась не кому иному, как его будущему противнику, который показывал различные финты, подкручивая настоящей двухсторонней китайской ракеткой теннисный шарик и заставляя его лететь вверх по замысловатым траекториям.
Да, знай Роба, что здесь будет она, он ни за какие посулы не согласился бы сражаться за этим зеленым столом, тем более с Борькой. Играть-то он умел, но простенько и незамысловато и уж о победах над серьезными противниками точно не помышлял. А она стояла и улыбалась этому длиннорукому пижону, которому Робе предстояло постыдно, скорее даже с нулевым счетом, проиграть.
Пора, однако, пояснить – кем же была эта прелестная незнакомка. В том числе и для Робы. Девочка была рисованной, или скорее кукольной, красоты с пышными распущенными волосами, цвета спелой соломы, и переливчатыми загадочно-изумрудного оттенка глазами. Это уже значительно позже Роба понял, что с такой внешностью можно быть только рекламной моделью. Красивой картинкой на глянцевой поверхности, с овалом классической формы и безукоризненно точно расположенными чертами лица. Истинная же красота нуждается в какой-то асимметрии, в неправильной изюминке, которая цепляет не только чей-то взгляд, но и душу и которая порождает настоящие и бурные чувства.
Но в те беззаботные времена он (и не только он) готов был любоваться ей (и тайком это делал) хоть часами. Девочка, звали ее Наташей, училась в восьмом "А", в одном классе с Маринкой, командором тайной организации, членом которой состоял и Роба. За глаза же, девчонки из зависти, а мальчишки из озорства, ее называли Мальвиной.
Он даже дрался с тем мальчишкой, который первым обозвал ее этим обидным, по мнению Робы, прозвищем. В связи с этим, поначалу его собирались обвинить в "юбочничестве". Этим термином, несмотря на то, что современные девчонки носили преимущественно джинсы, в их среде награждали за слишком уж назойливое приставание к девчонкам. Нет, симпатизировать противоположному полу не возбранялось, как и оказывать различные мелкие знаки внимания, обмениваться взглядами, записочками и прочее. Некоторые сверстники даже шепотком рассказывали такие истории, от которых начинало стучать сердце и потеть ладони. Но быть постоянно безответно прилипчивым – называлось "бегать" за кем-то, считалось постыдным и презиралось.