В переплете Книги Знаний
Шрифт:
После ухода Гаузена Ленону приспичило отлучиться, и он решил отойти без спросу. Ведь дождись он Гаузена и отпросись, это еще больше подчеркнуло бы его несостоятельность в сложившейся обстановке. Возвратившись, Гаузен вновь застал Ленона спокойно сидящим на своем месте.
– Так вот, я насчет того, чтобы ты… - вернулся к разговору Гаузен, подумав, что если сказать «выполнял», то это будет звучать слишком обременительно, и перефразировал, - играл роль слуги.
«Так и не тяжело вовсе получается» – подумал Гаузен.
–
– А что надо делать?
– Ну, натаскай еще хвороста. Там недалеко, - неуверенно попросил Гаузен, не ожидавший столь быстрого согласия.
Ленон же поднялся и исчез в чаще. Но вскоре вернулся с пустыми руками.
– Ленон, я разве тебе не говорил сходить за ветками для костра? – повторил Гаузен.
– Нет, не говорил, - произнес Ленон как ни в чем не бывало.
«Ну вот, иноземцы» - раздраженно подумал Гаузен. – «Только договоришься с ними, и они тут же расторгнут соглашение в одностороннем порядке».
– Ты же сам вызвался! – возмущенно напомнил Гаузен.
– Не припоминаю такого, - немного поразмыслив, удивился Ленон.
«Ненавижу, когда надо мной издеваются» - подумал Гаузен, вспомнив свою работу на Леканта. И наполовину осознанно, наполовину рефлекторно схватил одну из притащенных палок и закричал:
– Я тут надрывался, а ты из меня дурака делаешь?! А ну бегом в лес за хворостом!!!
Ленон, напуганный вспышкой Гаузена, незамедлительно юркнул в чащобу.
Гаузену стало немного стыдно за эту сцену, но он быстро справился с этим чувством.
– Ничего, на людях придется часто изображать что-то подобное. А не то возникнут вопросы. И все-таки… Наконец-то слуга не я, а кто-то другой, - от этой мысли у Гаузена появилось чувство, будто он чего-то достиг в своей жизни. Но его приятные мысли прервал Ленон, который притащил хворост и вывалил рядом с костром.
– Так быстро?
– удивился Гаузен.
– А ты молодец! Извини, что накричал.
– Ничего страшного, - безразлично произнес Ленон, будто ничего не произошло.
– А куда мы направляемся?
Гаузен, подивившись забывчивости своего спутника, снова начал объяснять, что им надо добраться до ближайшего селения, где они и остановятся.
– Тогда я схожу разведаю дорогу, - предложил Ленон.
– Ладно, - удивился неожиданно открывшимся способностям и самостоятельности своего попутчика Гаузен.
– Только не уходи далеко, не видно же ни зги.
Согласившись, Ленон ушел в чащу, но скоро вернулся. Снова с дровами.
– Ну, спасибо, - поблагодарил Гаузен, ошарашенный расторопностью Ленона. – Вообще-то и тех, что есть, пока хватает…
– Да? А кто кричал? Кто угрожал? Кто ругался? – снова обиделся Ленон.
– Ну, когда это было, - отмахнулся Гаузен.
– А ты вроде хотел нам путь разведать?
– Да нет, не хотел, - озадаченно проговорил Ленон. Гаузен удивился очередному провалу в памяти
– Сиди здесь, - бросил Гаузен и ушел в чащу в том направлении, куда в последний раз отправлялся Ленон.
Не найдя ничего подозрительного, Гаузен вскорости вернулся, но то, что он увидел, встревожило его не на шутку. У костра стояли два Ленона и смотрели друг на друга. Один из них тыкал в двойника пальцем и, заикаясь от испуга, бормотал что-то невнятное. Или не от испуга, а на своем непонятном языке. Гаузен, долго не думая, дал одному из Ленонов в ухо.
– За что?! – громко обиделся Ленон.
– Ага, - удовлетворенно откликнулся Гаузен. До этого он успел бросить в огонь монетку, а теперь, взяв ее перчаткой, влепил ее в лоб другого Ленона. Самозванец от боли зашипел и у него стало расползаться лицо. Не выдержав, двойник убежал куда-то в лес.
– Гаузен, почему ты меня ударил? – чуть не плача продолжал возмущаться Ленон.
– Ну, ты же спросил: «За что?» А если бы я ударил другого тебя, то он бы так не сказал, потому что знал бы, за что я его бью, - успокаивающе объяснил Гаузен.
– А если бы ты ударил его, и он спросил бы «За что?» - не отступал Ленон.
– Тогда я засветил бы тебе в лоб горячей монетой. И ты бы закричал, но не начал плавиться. Тебе какой из вариантов больше по душе?
Ленон хотел сказать, что ему оба не нравятся, но выбора после всех событий ему уже не оставалось.
– А монета серебряная? – уточнил Ленон.
– А то как же, – соврал Гаузен.
– Кстати, ты мне ее должен.
– За что? – снова спросил Ленон, но в его тоне была уже не отчаянная обида, а недоумение.
– За спасение жизни, - пояснил Гаузен и обратил внимание, что Ленон начал судорожно что-то пересчитывать.
– А сколько это в рублях? – попытался прикинуть сумму задолженности Ленон.
– Да ладно, расслабься. Отдашь, когда сможешь. Я ж тебе не хаслинский ростовщик, - успокоил его спутник.
– Гаузен, а кто это был? – помянул незваного гостя юноша.
– Это, Ленон, шиворотень, - коротко объяснил Гаузен.
– Оборотень? – переспросил юноша.
– Я что, невнятно выразился? Ши-во-ро-тень. Он умеет буквально выворачиваться шиворот-навыворот и быстро принимать различные формы, - поделился подробностями Гаузен.
– А разве такое вообще возможно? – изумился Ленон.
Гаузен вздохнул и подумал, что его спутнику еще многому предстоит удивляться.
– А почему ты думаешь, что он был опасен? Может, ему было просто одиноко, и он хотел поболтать? – не отставал Ленон.
– Тем, кому одиноко, Ленон, заводят семью и детей, а не шляются ночами по лесу. Кстати,ты ведь недавно сказал, что согласен стать моим слугой? – вспомнил Гаузен.
– Я такого не говорил! – запротестовал Ленон.
– Наверное, это был мой двойник!