В плену экстаза
Шрифт:
Она не могла не признать, что Рэнд Пирс на редкость привлекательный мужчина. И конечно же, прекрасно знает, какое впечатление производит на женщин. У костра мужчины вели весьма откровенные разговоры, и Уилли частенько упоминал имя красивой и богатой женщины, готовой выполнить любое желание Пирса. Билли ни на минуту не усомнилась в правдивости сказанного. Босс обожал отдавать приказы и получал огромное удовольствие, когда люди бросались их исполнять.
И все же Билли чувствовала, что ее влечет к этому мужчине. Увы, она ничего не могла с собой поделать… Черт бы побрал этого Рэнда Пирса!
После отъезда из Сан-Антонио Билли ни разу не видела своего отражения в зеркале, но чувствовала, отек и синяки исчезли. Впрочем, она была уверена, что мальчишеская стрижка и огромная, не по размеру, шляпа помогут ей скрыть тот факт, что она девушка. Ей следовало лишь проявлять осмотрительность.
По-прежнему держа шляпу в руке, Билли направилась к табуну. Ее неожиданное появление встревожило лошадей, и они шарахнулись от нее в противоположную сторону загона. Но тут Билли тихо свистнула, и в ответ тотчас же раздалось знакомое ржание. А несколько секунд спустя ей в ладонь уткнулся влажный нос. Бросив шляпу на землю, Билли приникла к уху кобылки, чтобы прошептать ей ласковые слова.
— Это животное — старый друг, тот, кто дает тебе утешение, Храбрец. Но лошадь не заполнит пустоты в твоем сердце.
Билли вздрогнула от неожиданности. Она не слышала, как Белая Рука приблизился к ней. Вспомнив о приказе Рэнда Пирса, девушка бросила взгляд в сторону костра.
— Ты волнуешься, Храбрец? Эль Хефе [6] не хочет, чтобы мы разговаривали?
— Нет-нет… — Билли на мгновение потупилась. — Да, ты прав, Белая Рука. Но это потому, что он не доверяет тебе. Мне кажИтся, что он и мне не доверяет.
6
Босс (исп.).
— Действия Эль Хефе не говорят о недоверии к тебе — только о ревности.
— О ревности?!
Белая Рука пристально посмотрел на нее, и Билли почувствовала, что краснеет.
— Я постоянно думал о тебе, Храбрец, — продолжал апачи, — думал с тех пор, как мы расстались. Меня преследовала красота, которую я разглядел под синяками, оставленными тяжелой рукой. А теперь, вернувшись, я обнаружил, что мой разум не сумел в полной мере оценить скрытую красоту…
— Но я… — Билли внезапно умолкла.
— Рэнд Пирс тоже видит эту красоту, поверь, Храбрец.
— Эль Хефе ничего не видит, кроме своих быков. Он одержим единственным желанием — доставить их вовремя к месту назначения. А меня он использует в своих целях — хочет показать остальным, что его слово — закон. Этого человека интересуют только деньги и…
Тут Белая Рука осторожно прикоснулся к плечу девушки, и она снова умолкла. Только сейчас Билли осознала всю глубину своего одиночества. Индеец же, едва заметно улыбнувшись, проговорил:
— Рэнд Пирс просто не понимает, что с ним происходит, поэтому
Сердце Билли гулко забилось. Девушка понимала, что должна немедленно прервать этот разговор и вернуться к костру. Но взгляд апачи и его прикосновение, казалось, завораживали, и она не могла даже шевельнуться.
Индеец же какое-то время молча смотрел на нее, затем провел рукой по ее волосам и вновь заговорил:
— Твои волосы сверкают в лунном свете. Они необычайно светлые и отливают белым золотом. Таких я никогда не видел. В темноте ночи, когда ты была от меня далеко, я видел, как они светятся, и мне очень хотелось посмотреть на твою красоту вблизи, как сейчас. Ты часто вытесняла из моей головы и сердца мысли о миссии, ради которой я отправился в путь. И в темном мире снов ты всегда скакала рядом со мной.
Белая Рука ненадолго умолк, но глаза его смотрели на девушку все так же пристально. Билли снова подумала о том, что должна немедленно уйти, но не смогла этого сделать — что-то в облике и голосе индейца притягивало ее…
— Когда взойдет солнце и будет произведен расчет, — продолжал Белая Рука, — мы уедем, чтобы осуществить свою миссию. Мы отправимся к команчам и преподнесем скот в качестве подарка братьям-индейцам. Мы будем находиться там до тех пор, пока не услышим решение воинов, готовых присоединиться к нам. Когда настанет время вернуться на земли моих отцов, я возьму тебя с собой, Храбрец. Мы поедем в страну моего народа. Там я защищу тебя от закона бледнолицых. Мы будем жить вместе… Эта мысль не дает мне покоя. Она преследует меня с того момента, как мы впервые встретились глазами. Я никогда не расстанусь с тобой, и твое тело принесет плод от моего семени. Твоя храбрость и красота перейдут к моим сыновьям…
Внезапно послышались шаги, и Белая Рука тотчас же умолк. В следующее мгновение раздался голос Рэнда Пирса:
— Дракер, какого черта?! Что ты здесь делаешь с этим индейцем?!
Тут Билли наконец-то обрела дар речи. Повернувшись к боссу, она спросила:
— Опять за мной следите, мистер Пирс?
Рэнд бросил взгляд на индейца и проговорил:
— Мне бы не пришлось за тобой следить, если бы ты выполнял мои распоряжения. Возвращайся в лагерь, Дракер. Я просил тебя оставаться в поле зрения, пока этот апачи в лагере. Ты забыл об этом, Дракер?
— Но Белая Рука просто…
— Белая Рука меня не интересует, — перебил Рэнд. — Я и думать о нем забуду, как только завтра утром он заберет причитающихся ему быков и уберется из лагеря. Я не ему плачу, а тебе. И сейчас я приказываю: немедленно возвращайся к костру. О чем бы вы с Белой Рукой ни беседовали, ваш разговор окончен, ясно?
Билли покосилась на апачи, затем молча кивнула и направилась к костру. Не обращая внимания на пристальные взгляды, которыми ее встретили гуртовщики, она принялась раскладывать свою подстилку. Несколько минут спустя Билли улеглась и завернулась в одеяло. Тихонько вздохнув, девушка повернулась на бок и закрыла глаза, хотя прекрасно знала, что заснуть ей не удастся.