В плену королевских пристрастий
Шрифт:
— Не по нему будет ноша. Не надо, чтоб он приезжал… и про разговор наш и то, что узнали обо мне, не рассказывайте.
— Ты запрещаешь?
— Нет, я советую… решать не мне.
— Намекаешь, что может влюбиться в тебя?
— Влюбиться? — Алина усмехнулась, — Он не способен любить никого кроме себя, Вам ли не знать…
— Он будет королем?
— Коли будет на то воля Господа… Все в руках его…
— Это я и без тебя знаю. Я спрашивала, будет ли на то его воля?
— Откуда ж мне знать? Я не ясновидящая и не гадалка. Я знаю лишь то, что Господь хочет показать мне, а не то,
— То есть он показывает тебе лишь то, что хочешь знать ты?
— Вы хотите сказать, что я лучше Господа понимаю, что мне лучше знать, а что нет?
— Намекаешь, что получаешь все на блюдечке и в том объеме, что как раз и необходим?
— Именно.
— Великолепный способ красиво уйти от ответа и не поставить под сомнение собственные способности.
— Это Ваше право сомневаться в моих способностях или нет… Мне безразлично, что Вы будете думать обо мне… Я дала Вам шанс, но честно предупреждаю, что он единственный… если я узнаю, что Вы не должным образом блюдете клятву, которую сейчас дадите мне, я постараюсь избавить короля от Вас…
— В чем ты хочешь, что б я поклялась тебе?
— Что будете преданны вашему супругу и никогда, и ни при каких обстоятельствах не предпримете ничего против него, а также не будете настраивать против него сыновей.
— Клянусь, что буду преданна моему супругу и никогда, и ни при каких обстоятельствах не предприму ничего против него, а также не буду настраивать против него сыновей, — клятвенно подняв руку, произнесла королева.
Герцогиня коснулась ее руки кончиками пальцев, и королева почувствовала, как между их руками проскочила искра.
— Удовлетворена? — спросила она.
— Вполне, — кивнула герцогиня, — только еще отдайте, то, что привезли, Вам это больше ни к чему.
— Вот, возьми, — королева сняла с руки красивый перстень с изумрудом, — Если камень перевернуть вовнутрь, то сможешь высыпать яд…
Герцогиня, молча, взяла его, потом сняла со своего пальца красивый перстень с бриллиантом, надела вместо него перстень королевы, а свой протянула ей.
— В нем хоть яда и нет, но он не хуже, Ваше Величество.
— Подарок короля? — надевая его на палец, спросила королева.
— Нет, фамильная драгоценность моей матери.
— И не жалко с ним расставаться?
— Жизнь короля и полученная Вами возможность найти истинный путь, чтобы спасти Вашу душу, я думаю, стоят того.
— Не считаешь, что за полученную возможность я должна расплатиться сама?
— Я знаю, что Вы сейчас испытываете, Ваше Величество, и не хочу, чтобы Вы думали, что я хочу, воспользовавшись ситуацией, хоть что-то отнять или хоть в какой-то степени унизить.
— Вот только святую из себя не надо строить… Я все равно не поверю.
— И не надо… Я ведь уже сказала, что мне все равно, что Вы думаете обо мне. Я делаю то, что считаю правильным сама, а как это воспринимают окружающие, не имеет никакого значения, — качнула головой Алина.
— Тебя не трогает общественное мнение?
— Ни в малейшей степени.
— А если я распространю слух, что застала вас с королем и ты его любовница?
— Вы получите очень мстительного врага в лице моего супруга, и он постарается
— То есть лично ты мстить не будешь?
— Пока Вы будете верны клятве, что дали, не буду ни при каких обстоятельствах.
— Да неужели? — королева вдруг резко встала, шагнула к ней и с размаха ударила по лицу, — А сейчас? Подставишь вторую щеку?
— Подставлю, хоть и не понимаю за что, — усмехнувшись и глядя ей прямо в глаза, проговорила Алина, — будем считать, что это тоже плата за его жизнь, ведь с такими планами, наверное, очень трудно расстаться…
— Я тебя, тебя лишь отравить хотела, стерва! — со слезами в голосе выкрикнула королева.
— Только до тех пор, пока с ним не встретились… Он что-то сказал, что заставило Вас сменить планы… я пришла лишь из-за этого. Я испугалась, что не успею вмешаться. А меня отравить невозможно, я чувствую, что отравлено… У Вас ведь, например, мелькнула мысль, отдавая мне кольцо, не перевернуть ли его так, чтоб отравить меня им, но испугавшись, что если я умру, он поймет, что это сделали Вы и сразу избавится от Вас, так, что Вы не успеете ничего предпринять против него, не стали делать это.
Королева вся сразу сникла после слов Алины, и после недолгой паузы тихо спросила, — Ты знаешь, как оно действует?
— Нет. Но я знаю, что сейчас оно неопасно для владельца.
— Его сделали для меня… тот яд, что отравит владельца кольца, если камень чуть утопить вниз и повернуть по часовой стрелке на сто восемьдесят градусов, действует сразу и по уверениям того, кто дал его мне, безболезненно… а тот, что под камнем, безвкусен, действует спустя несколько суток, но наверняка и противоядия нет.
— Учту. Кстати, что сказал король?
— Он, встретив меня, сказал, что если я приехала в надежде хоть что-то предпринять против тебя, то свои дни я закончу в монастыре. Я, возразила, что лишь хотела быть подле него и не могу позволить, чтоб он так надолго оставлял меня, ну и тогда он потащил меня сюда, заявив, что заставит раскаяться в столь необдуманных желаниях и требованиях. И вот тогда действительно у меня возникла мысль, что лучше отравить его… потому что тогда я стала бы регентшей до совершеннолетия Марка, и все проблемы исчезали… "король умер, да здравствует новый король", никто не посмел бы обвинить меня… особенно если бы я раздала ваши с герцогом владения Бенедикту, Вилли и Лидии. Ну что ты улыбаешься и молчишь? Я ненавижу тебя, если бы король умер, я бы первым делом отправила тебя на плаху…
— Нет, первым делом не отправили бы, — вдруг, рассмеялась герцогиня, — Это Вы сейчас, злитесь на меня за то, что я сорвала Ваши планы, а если бы Вам удался Ваш план, Вы стали бы искать во мне союзника… и пошли бы на все, чтоб только заручиться моей поддержкой. Потому что ни герцог Бенедикт, ни герцогиня Лидия не удовлетворились бы расширением своих владений. Они стремятся к власти… и регентшей Вы пробыли бы недолго… Они бы объединившись, убили бы и Марка, и Стефана, а потом бы сцепились между собой.