В Плену Красной Розы
Шрифт:
– Твою же мать.
Даже боль во всём лице не сдержала улыбку Химеры. Всё было не зря. Альхиор сдох и закончил свой путь в грязном подвале лекарни при обители. Лучше было высыпать в грязную канаву Собачьей Ямы, но и так сойдёт. До Басселя всё же далековато.
– А это что за хрень?
Варион указал на чёрный череп, что покоился на полке рядом с урной. На печную копоть это было не похоже: скорее, сама кость будто была высечена из оникса.
– Ох, я сама не уверена, что правильно расслышала, – Лийя пригнулась и оттянула нижнюю губу. – Говорят, что у этого мага были чёрные кости.
– Ну, дела, – протянул Химера и решил изучить остальные диковинки. – Так, стоять. Это же моё!
На той же полке, что и череп, он разглядел щербатый кристалл. Хатторк Альхиора. Проклятую ловушку для душ, в которой ещё остались Басс, Вереск и остальные, кто умер поблизости от зловещего камня.
– Мне нужно забрать этот кристалл, – настаивал Варион.
– Он что, магический? – Лийя отошла от решётки и вытаращила голубые глаза. – Это запрещено.
– Обычный он, – соврал Лис. – Просто дорог мне.
– Я не верю, – девчонка сложила руки на груди. – И всё равно не могу ничего сделать. От кладовой ключи есть только у старших. Вон – видите сундук? Там лежат все ваши вещи, даже оружие. Как только докажете госпоже Смеве, что здоровы, она вернёт всё обратно и отпустит, куда захотите.
– Ты привела меня, чтобы подразнить? – Химера отвернулся от решётки и заскрипел зубами.
Ему показалось, что даже облезлый череп Альхиора насмехается над ним.
– Я хотела вас порадовать, – Лийя вдруг схватилась руками за его здоровую ладонь. – Вам стало так грустно из-за того, что сделал этот маг… А теперь вы знаете, что он мёртв и больше никого не ранит. Думала, вам так станет легче.
Химера попросил вернуть его в комнату. Лийя понурила голову и провела Лиса по горловине тесного коридора. Конечно, он запомнил путь до кладовой, хотя и не пытался. Сработала старая Лисья привычка.
Что ему там делать? Смотреть в ониксовые глазницы Альхиора и на его скромную урну? Думать о товарищах, застрявших в хатторке, пока рыцари не решат разломать или утопить треклятый камень? Или глазеть на деревянный ящик, в котором уместилась вся его жизнь?
Конечно, нет. Химера вспомнил о тех товарищах, что вполне ещё были живы. Наверняка он знал только то, что умер Вереск. Что же до остальных Лис с корабля, у них были все шансы выжить. Не зря же он отдал лицо ради их спасения?
Убил Альхиора.
Убил врождённого мага и теперь мог быть в этом уверен.
– Лийя, – тихо позвал Химера, уже подходя к двери, за которой ждал Каддар. Девочка обернулась. – Спасибо тебе.
Глава 3. Лорд
Бримм
Сойка ждала, что обитель Мальны окажется тихим местом, но днём всё было ровно наоборот. Утро начиналось с переклички петухов, которые вступали в жаркие споры с озёрными чайками. А потом просыпались колокола. Они звонили по любому поводу, возвещали о начале и конце трапезы, зазывали на молитву. Как только обитель оживала, над ней разносились звуки пил и молотков. Местные не кричали друг на друга, но говорили нарочито громко. Будто боялись, что Далёкая Звезда не расслышит их с такой
Зато ночью наступала благодатная тишина. Вечерний отбой звонил ровно в тот миг, когда алая макушка солнца скрывалась за горизонтом, а горизонт на озере Миларад был на редкость далёким. Если небо покрывали тучи, то разглядеть подходящий момент было сложно, так что и отбой случался чуть раньше.
Только ночью Таделия могла спокойно пребывать в обители.
Должно быть, за распорядком дня служителей и служек следили особенно строго, раз окрестности женского крыла пустели с приходом темноты. Зато гостям было позволено отложить сон, пусть и выходить на улицу местные не велели.
Каждый из восьми вечеров Таделия ждала, пока шесть ударов колокола не возвестят о наступлении ночи. Тогда Большая Земля замирала и ждала, не вернётся ли в бездонной темноте ночного неба Далёкая Звезда.
Конечно же, не вернётся. Ещё на гиблом хуторе, что лежал на полпути между Басселем и Харефолдом и где имела неудовольствие родиться Таделия, её мама многое рассказала о Далёкой Звезде. Мальва Румелар хотела, чтобы её дочери – невинные, голубоглазые девочки – выросли мудрыми хранительницами мудрости летарского народа. Чтобы они вдохновляли на подвиги будущих мужей и воспитали новое поколение гордых жителей юга Летары.
Однако сама Мальва Румелар не смогла вдохновить даже собственного мужа Давина. Будь она хоть капельку мудрее, их жизнь не превратилась бы в тот кошмар, из которого Таделия выбралась такой страшной ценой. Продав сияющую душу Лису по прозвищу Коновал, который и забрал её в Приют в пятнадцать лет.
Далёкая Звезда не явится без приглашения. Только когда погаснут все остальные ночные светила под тягостью грехов человечества. Тогда-то и зажжётся вновь светлейшая из звёзд лишь для того, чтобы обрушиться на землю Последним Звездопадом и заберёт в Небесное Царство тех, чьё сияние достаточно сильно.
Таделии Царство не грозило. Уж об этом Лисы позаботились. С каждым разом, когда очередная жертва переставала дышать у её ног, Сойка ощущала, насколько тускнела её душа. Потом она просто решила не думать о Звезде и со временем забыла материнские наставления.
Быть может, из-за этого она так легко согласилась на свой последний заказ, что воплощал один из самых тяжких грехов. Предательство. Убийство брата по оружию. Члена собственной семьи.
С того дня, как Кранц Родейн привёз раненую Таделию из Баланоша и велел Альхиору залечить рану в её животе, Сойка постоянно сомневалась в самой реальности происходящего. Не мог Химера простить её. Чёртов повеса был слишком заносчив, чтобы закрыть глаза на то, что кто-то позарился на его драгоценную жизнь.
С первой встречи в Приюте Таделия была уверена, что для Вариона не было ничего столь же важного, как он сам. Случись что, он бы без раздумий кинул на ножи и своего ненаглядного Крысолова, лишь бы спастись.
А потом он простил её и забрал в новую жизнь.
Каждый день после падения Лисьего Приюта Сойка проводила во власти лишь одного желания. Доказать, что не зря получила второй шанс. Едва Бассель остался позади, она ощутила небывалое влечение к тому, кого так бесцеремонно толкала в грязь предыдущие тринадцать лет.