В Плену Красной Розы
Шрифт:
Потом они оба упали, и стало темно.
А вдруг Альхиор опять выжил? Нет, он бы очнулся раньше и прикончил бы Лиса до того, как тот придёт в себя.
Нужно проверить.
Химера распахнул глаза, но зрение его будто сузилось и сместилось куда-то вправо. На левом глазу он нащупал ещё одну повязку, которая и не давала поднять веко.
– А где я вообще? – буркнул он.
Выбеленные стены с жёлтыми разводами и запах чертополоха: совсем не так он запомнил маяк на острове. Да и лежал он не на каменном полу, а на добротной, пусть и узковатой кровати.
– С пробуждением, – сухо подал голос Каддар Бреккский.
– Я долго спал? – вымученно проговорил Варион.
– При мне – восемь дней, – следопыт шмыгнул носом и старательно потёр ноздри. – Тебя иногда расталкивали, чтобы залить в глотку навар и воду. На горшок таскали.
– Гадость.
– Меньшая гадость, чем если бы ты ходил под себя. Мне и стонов твоих хватило, раз уж я имел несчастье очнуться раньше.
Химера стиснул макушку свободной правой рукой и напряг разум. Он помнил чудной сон, будто его тащат крепкие руки. А пол под ним качался, словно на корабле. А до этого? А до этого был бой на маяке, когда Каддар предложил ему последнюю сделку. Объединиться на одно сражение, чтобы покончить с Альхиором. Дальше же их ждал Трисфолд. Касилиам Броспего, жаждущий поквитаться с Лисом за покушение на дочь. А дорога туда должна была стать достаточно долгой, чтобы Варион придумал, как выкрутиться из капкана.
– Подожди-подожди, – слова с трудом продирались через пересохшее горло Химеры. – С какого хрена ты мой сосед?
– Не по своей воле, поверь, – Каддар облизал губы и ухватился за край покрывала. – Так уж вышло, что лечиться мне пришлось вместе с тобой.
– Выглядишь здоровым, – Варион сумел встать с опорой на одну руку и свесил ноги на пол.
– И всё же ходить я смог только на четвёртый день, – следопыт опустил взгляд. – Я пропустил через себя столько силы, что на пятерых бы хватило. Не знаю, как сердце не разорвалось. Да и чего ради?
– Не зря же. Мы победили Альхиора, пережили его сраную западню. Чёрт, – Химера вспомнил ещё одну деталь того боя. – Мариш…
– Мариш, – повторил Каддар, теребя рукав серой робы.
– Ты его видел?
Химера припоминал жуткое зрелище из маяка. Охранника следопыта с облезшими до костей руками и залитым кровью лицом. Ещё чуть-чуть – и Альхиор сделал бы с ним то же самое.
– Мне не нужно видеть, чтобы знать, – горько выдохнул Каддар. – Такой была моя работа.
– Ну да, чего это я? Ты ж следопыт.
– Уже нет. Всё было бессмысленно. Мариш мёртв, а моя репутация – ещё мертвее.
– Ну, этого ты не знаешь. Вряд ли что-то сильно поменялось за восемь дней.
– Химера, я должен был привести тебя живым к концу зимы, а теперь мы оба застряли в лекарне рыцарского ордена. Считай, что сделать уже ничего нельзя. Свой момент я упустил дважды. И то, что я не верю в третьи шансы, касается и меня самого.
– И правда, чего это я тебя подбодрить пытаюсь? – Химера рассмеялся, и это отозвалось
Каддар только вздохнул.
Варион упёрся затёкшими ногами в пол и медленно перенёс на них весь свой вес. Он сумел встать. Лис проковылял к широкому окну и посмотрел сквозь самое настоящее стекло. Мастерских в Западных Королевствах почти не было, так что и стекло выдували лишь для особых вельмож. Или святош.
Судя по всему, весна ещё не заступила на ежегодный караул, но капель на Гряде Мальны была в самом разгаре. Отсюда было видно только высокую каменную стену с покрытой черепицей галереей да пару одноэтажных построек. На крышах остались лишь небольшие снежные шапки, которые стремились уйти в землю звонкими ручейками.
Увлекаемый зрелищем, Химера захотел вдохнуть свежего воздуха, но лишь наткнулся носом на холодное стекло.
– Оно не открывается, – бросил Каддар, не оборачиваясь. – Я пытался получше понять, где мы, но окно открыть не смог.
– Но что-то ведь выяснил? Что это за место?
– Лекарня при обители Мальны.
– Это я и без тебя знаю, хотя проснулся на восемь дней позже.
– А что ты от меня хочешь услышать?
– Да брось, ты же следопыт, – Химера попробовал оттянуть давящую повязку с лица, но тут же отдёрнул руку от боли. – Давай, покрасуйся.
– Нечем красоваться, Химера, – Каддар сидел неподвижно. – Окно выходит на юг, а колокола звучат глухо. Значит, остальная обитель – с другой стороны. У меня нет песочных часов и тени отсюда почти не видно, но, если я правильно подсчитал, вот-вот заявятся служки с лекарем. Они будут без стражи, но ещё одна тень в коридоре обычно мелькает, когда они уходят: видимо, какая-то подмога всё же есть. Стало быть, нам доверяют, но не до конца. На этом всё.
– Уже что-то, – одобрил Варион. – А про остальных наших что-то слышал? Они тут? Живые?
– Я понятия не имею. Да и плевать мне, если честно.
– Тухлый ты стал.
Три тяжёлых стука сотрясли дверь, и вошла довольно сухая, сгорбленная дама в сером с огромной бородавкой на переносице. За ней просеменили две служки. Совсем ещё девчонки лет одиннадцати. Одна несла стопку тряпок, а вторую нагрузили железным подносом со склянками.
– Ох, посмотрите, кто на ногах, – каркнула дама под стать внешности. – Сел бы лучше, пока не расшибся. Знаю я вас, вояк: только писаться перестаёте – так сразу бегать начинаете. А потом замертво падаете, а я виновата, что не долечила.
– Доброго дня, госпожа Смева, – безрадостно сказал Каддар. Даже дежурную улыбку не натянул. – Я в порядке, можем обойтись без снадобий.
– Ага, как же, – старуха упёрла кулак себе в бок. – Не можем обойтись, раз велено. Вот, выпей это.
Служка подала Каддару высокую прозрачную склянку, в которой переливалась зеленоватая жидкость с бурыми вкраплениями. Даже с другого конца комнаты Химера ощутил запах, походивший на то, как пахнет кубок с остатками эля, забытый на несколько дней.