В Плену Красной Розы
Шрифт:
– Господин Броспего, – приветствовала его кивком Гальдейна.
Эта сухопарая женщина с суровым лицом застала ещё отца Касилиама. Она же и осталась одной из немногих, кто продолжил служить семье, о чьём падении судачил уже весь Трисфолд.
– Здравствуй, – Касилиам позволил себе мимолётную улыбку. – Где мой сын?
– У себя, господин, – ответила Гальдейна. Её лицо выражало эмоции реже, чем замерзало Большое Северное море.
Касилиам взмыл вверх по главной лестнице и лишь на её вершине остановился, чтобы перевести дух. Живот и шея покрылись потом даже от такого
– Вадмар! – гаркнул Касилиам, опустив кулак на дверь комнаты сына. – Вадмар!
Скрипнули петли и отворилась узкая щель, в которой возникло косматое лицо Вадмара Броспего. Борода отросла клочками – длиннее на щеках и над губой, но короче на подбородке. Волосы у него были темнее, чем у сестры. Они завивались в тугие петли, ниспадая на выпуклый лоб. Карие глаза обрамляли сизоватые мешки.
И так выглядит тот, кому суждено продолжить род Броспего? Нет. Так выглядит тот, кому король закрыл дорогу в Гордую Гвардию, едва разнеслась весть о том, что юноша угодил в тюрьму герцога Содагара.
– Чего тебе? – Вадмар едва шевелил языком.
– Ты опять из дома не выходил? – спросил Касилиам и надавил на приоткрытую дверь. – Вадмар, чтоб тебя! Что ты тут устроил? Бордель!
Спальня сына напоминала кладовую захудалой корчмы в Нодемарском Союзе. Одежда была разбросана по всему полу, бельё сползло с покрытой пятнами перины. А вокруг кровати, словно крепостная стена, тянулись ряды пустых бутылок и кубков. Скисшее вино смешалось в воздухе с запахом пота и мочи.
– Позорище! – гаркнул Касилиам. – Если бы тебя кто увидел…
– Ух ты, и что же тогда случится? – Вадмар икнул. – Неужто в Гвардию не возьмут?
– Чтоб тебя… Да если бы я так сдавался после каждой трудности… Если бы твой дед…
– Да-да, пап, – сын лениво отмахнулся. – Ты всегда одно и то же говоришь. Отвали.
– Вадмар!
Крик не помог. Наследник Броспего грохнул дверью и заскрежетал всеми засовами сразу. А их было три на двери каждой из спален – Мраморный Двор был хорош многим, но для рисковых головорезов он был тем же, чем стала Далёкая Звезда для альдеваррцев. Маяком, ведущим к новым богатствам.
– Папа.
Лейна подошла к нему сбоку и тихо заговорила, но Касилиам всё равно подпрыгнул от испуга. В отличие от брата, девушка не знала, что такое «вызывающее поведение». Её не выгоняли из таверны на краю Мраморного Двора в охапку с пьяными дружками. Молодые люди из местной знати не жаловались на её назойливые ухаживания. Лейна всегда оставалась любезной и учтивой. Любой разговор она начинала с аккуратного поклона, а заканчивала благодарностью за интересную беседу.
И чего ради? Ничто из этого не помешало трисфолдским змеям прошипеть гадости о ней, о её похищении и обо всём, что случилось с девушкой, пока та была в руках негодяев из Басселя. Разумеется, сыну герцога Вальтехала опороченная
– Папа, ты слышишь? – Лейна положила руку на взмокшее плечо отца.
– Прости, доча, – Касилиам вымучил улыбку. – День был длинный.
– Извини, что дёргаю. Но тебя в кабинете ждёт гость. Говорит, что из Басселя.
– Чего?
Холодное спокойствие объяло Касилиама, как случалось перед всяким приёмом. Сколь бы паршиво он себя ни чувствовал, на переговоры всегда являлся непоколебимый господин Броспего. Суровый, но понятливый. Уверенный и мудрый. Он выпрямил ноющую спину, утёр лицо тыльной стороной ладони, окинул взглядом свои ноги. Слой грязи проглотил его ботинки, а брызги добрались даже до колен. Наверняка, и отросшие волосы растрепались от такого ветра. Такой вид испортит любые переговоры.
С другой стороны, неведомый гость был из Басселя. Прогнившей, тоскливой дыры меж рек и холмов центральной Летары. Должно быть, один из их дешёвых торговцев, которые не видели ничего крупнее шестивёсельной лохани для спуска по реке. От вида «Летарского Волнолова» такие и в обморок могли упасть ненароком.
Но сейчас Касилиам будет рад и такому гостю. Хоть кому-то, кто напомнит о былой славе его рода.
– Подожди, Лейна, – окликнул Броспего удаляющуюся дочь. – Какой ещё гость? Гальдейна ничего мне о нём не сказала.
– Сама не знаю, откуда он появился, – Лейна пожала плечами с лёгкой улыбкой. – Но мужчина весьма приятный, хоть и скрытный. Говорит только, что хочет поделиться новостями о каком-то общем деле, которое у вас было в Басселе.
Касилиам отпустил дочь и бросился к кабинету, сокрытому в дальнем конце второго этажа. Неужели подлец-следопыт вспомнил об их уговоре? От него не было и короткой весточки с тех пор, как он отбыл в Бассель. Броспего было решил, что и последняя ниточка к отмщению сгинула вместе с надеждой на то, чтобы очистить имя семьи.
Но это был не он. В кабинете, разглядывая портрет Эллара Броспего в позолоченной раме, ждал не Каддар Бреккский. Гостем оказался высокий господин с ониксовыми прядями, тщательно уложенными к затылку. Из-под тяжёлого дорожного плаща выглядывал ворот чёрно-белого камзола, а с бледного запястья свисал серебряный браслет с тонким плетением. Отчего-то этот гость напомнил Касилиаму ворону. Ворону знакомую, но имя её ускользало от хватки разума.
– Господин Броспего, – гость улыбнулся во весь рот, но глаза его остались неподвижны. – Весьма рад новой встрече.
– Взаимно, – задумчиво произнёс Касилиам после отрывистого кивка. – Не сочтите за грубость, но не помню, чтобы у меня на сегодня была назначена беседа с кем-либо.
– Насколько мне известно, встречи у вас нынче редки, – господин из Басселя занял кресло перед письменным столом, не дожидаясь приглашения. – Вот, как же оно бывает-то. Сегодня ты в благодати и свете: с тобой хотят дружить, сватаются к твоим детям, зовут на торжественные вечера. А завтра – ничего. Ты изгой, и золото твоё – даже будь его больше, чем в закромах Гордого Утёса – тоже не значит ничего, если нет титула, способного его защитить. Жалко. Очень жалко.