В плену огня
Шрифт:
Алмазов любезно подаёт мне руку, но тут уж я отыгрываюсь, игнорирую ладонь, словно её нет вовсе. Чёрные брови Демона грозно сдвигаются на переносице, а на скулах проступают желваки. Ничего, переживёт! И он действительно смолчал. А когда я поднялась, вздёрнул подбородок и с вызовом смерил меня взглядом:
— Что ответишь на предложение? Вижу, оно тебя потрясло, — всё так же сухо произнёс он. — В обморок ты грохнулась не иначе как от радости. Сейчас обговорим детали и назначим день свадьбы. Ещё нужно представить тебя семье. Ресторан, меню и
Он так самоуверен!
— Нет! — взвизгнула я, до глубины души шокированная его наглостью. Всё моё только что обретённое спокойствие разлетелось вдребезги. — С чего Вы взяли, что я согласна?
— А с чего тебе отказываться? — искренно изумился Алмазов. — Ладно, церемонию мы можем распределить между домами. Чтобы никому не обидно было.
Ты смотри, какой предупредительный! Никогда бы не подумала, глядя на эту самоуверенную физиономию! Очень самонадеян.
«Должно быть, у него хорошая семья», — мелькнуло в голове, хотя сама мысль о том, что у такого как Алмазов есть родные, кажется крамольной. Бабушки там, братья, сёстры…
— Я не хочу выходить замуж! — выдаю быстро-быстро, пока он не начал говорить что-то ещё, столь же возмутительное. Прикусить себе язык за честную болтливость не успеваю, и вырывается откровенное: — Тем более за Вас! С какой стати Вы вообще возжелали на мне жениться?
Андриан поперхнулся. Судя по пунцовым пятнам на щеках — мужчина шокирован. Значит стакан с водой, который до сих пор маячит в поле зрения, нужнее ему.
— В-вот… — заикнувшись, протягиваю стакан Демону. — П-простите.
Я, правда, не знаю, зачем так резко сказала! Но он… А я… И вообще, зачем ему правда приспичило жениться? Но мне лучше не знать. Какая разница!
Чёрные брови начальника вновь сходятся на переносице, глаза метают молнии.
— Может… выберете другую? — жалобно предлагаю я и прикусываю нижнюю губу, чтобы ещё чего лишнего не сболтнуть.
Андриан
— Я уже выбрал.
Зло цежу слова сквозь зубы, вне себя от ярости. Эта… пигалица смеет отказывать мне?! По смущённому румянцу на лице вижу, что она не шутит. Замуж действительно не хочет. А должна быть счастлива тем, что ей предлагают. Я предлагаю! И смотрит ведь так жалобно. Подавляю в себе хищные инстинкты, которые зовут забросить миниатюрную женщину на плечо и немедленно отволочь к алтарю. Как она смеет сопротивляться? И всё же, выдохнув, стараясь не смотреть на прикусываемую губку, холодно интересуюсь:
— Почему? Почему не хочешь?
Впиваюсь в неё взглядом.
— И Вы ещё спрашиваете?! — девчонка экспрессивно взмахивает руками.
Хорошо, стакан с водой успел отобрать, а то бы окатила, забывшись.
— Вы забыли сколько неприятностей мне причинили? Вы тот, кто тиранит меня день за днём с самой первой минуты моей работы здесь. Из-за Вас я под машину чуть не попала! Вы…
— Дело прошлое, — прервал я, небрежно отмахнувшись.
Ксания выпучила на меня глаза, начиная медленно пятиться к двери. Я прищурился: сбежать задумала? Не дам, пока не согласится. Хотя по шокированному выражению её глаз мне кажется, что она всерьёз начинает считать меня сумасшедшим. Ну, нет, дорогуша, со мной всё в порядке. Просто ты мотивов моих не знаешь.
— А как же любовь? — тем временем тянет девушка и на её лице появляется мечтательное выражение. — Как быть с тем, что люди обязательно должны жениться по любви? Это же на всю жизнь.
— Брак по любви — это стратегическая глупость.
— Что?!
Ксания
Его прямолинейность выбивает из колеи. Так же, как и прагматичный подход. Я задыхаюсь. Понятно, что в выдвинутом предложении о браке речи нет о любви и нежности, но всё равно обидно. О них мечтает всякая девушка. А Демон отринул с порога. Брак — это же на всю жизнь! Но для Алмазова такое не аргумент.
— Я… Я работать хочу! — придумываю на ходу.
— Ты не умеешь, — жёстко парирует он. Карие глаза пылают. — И тебя долго учить. Тебя с детства готовили быть женой. Это твоя работа.
В какой-то мере он прав, но… Интуиция подсказывает, что мне надо бежать. Прятаться! Желательно рвануть в свой пыльный архив, запереть дверь на швабру, а потом вылезти через окно и бежать до ближайшего корабля через океан. Тогда, возможно, спасусь от этого хищника, назначившего меня своей жертвой. В смысле невестой. Я что-то бормочу, пятясь к двери, и совершаю ошибку, встретившись взглядом с Андрианом. Сразу попадаю в капкан карего омута. Всё он понимает! Вон как насторожился, отслеживает мои движения. Прищурился, склонив голову на бок.
— Мне нужно подумать! — «изобретаю» извечную женскую отговорку, на ещё один шажок приближаясь к двери.
Текучим движением Алмазов сокращает дистанцию.
— Это было очень неожиданное предложение.
Ещё шажок.
Мужчина так же медленно, ни слова не говоря, подступает. Его глаза — глаза умного, хищного зверя, который прекрасно осознаёт, что я делаю и зачем. И что бессовестно вру.
— На такое предложение слёту не отвечают. Тут нужно всё взвесить. Да, взвесить! Спросить разрешения у старших. У мамы с папой спросить. У тёти.
Прервав свои бормотания, я с придушенным писком бросаюсь к двери, но он опередил меня.
— Куда?!
Врезаюсь в твёрдую руку. Какой же он быстрый! Успел догнать и прижал створку двери, перекрывая путь. А я боюсь! Боюсь даже в лицо ему посмотреть. Наверняка оно бешенное, тёмное от гнева. Я зажмуриваюсь, съёживаюсь, снова в страхе прикусывая нижнюю губу.
— Я тебя не отпускал, — мрачным тоном констатирует Андриан и тут же рявкает: — Хватит губку прикусывать, отвлекает!
Андриан