В плену отражения
Шрифт:
— Птица моя, очнись! Жаль, что у нас нет пароля на такой случай. Это я, твой законный муж. Энтони Джеймс Каттнер. Может, ты поверишь, если я скажу фразу, которую ты повторяешь по сто раз на дню? Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — последнее Маргарет произнесла по-русски с жутким акцентом. Маргарет?
— Тони… — прошептала я.
Так вот почему меня так тянуло к Мартину! Вот что появилось в нем такого, что я почувствовала сквозь мертвую оболочку. И я еще мучилась и считала себя распоследней тварью. Но как?! Как он оказался в его теле,
Последнее я произнесла вслух. Губы, язык — все сопротивлялось, когда я заставляла Мартина говорить то, что не было предусмотрено сценарием.
— Тяжело? — понимающе улыбнулась… улыбнулся Тони. Который выглядел, как Маргарет, и говорил ее голосом! Это не укладывалось в голове. — У меня тоже язык еле ворочается. Маргарет предупредила, что так будет.
— Маргарет? — еще больше удивилась я.
— Ты бы застегнулась, что ли? — Тони с трудом отодвинулся. — Как-то меня напрягает полураздетый чувак рядом.
— Вот еще. Не умею я все эти крючки и шнурки… Мартин сам застегнется.
— Угу, давай, жди, пока муравьи в штаны заберутся. Черт… Не знаю, как тебе, а мне в женском теле совсем не нравится. Как вы живете со всем этим? — Тони неуклюже попытался вернуть грудь на положенное место, под лиф платья.
— Ты хочешь сказать, «без всего этого»? — съязвила я, так же неуклюже пытаясь справиться с гульфиком. — По мне, так в вашей конструкции точно кое-что лишнее.
— В нашей — все по делу. Особенно в определенные моменты. А вот в твоей — да, лишнее. В твоей нынешней. Глаза б мои не смотрели. Такое нехорошее чувство, что переспал с мужиком.
— На тот момент мужиком был как раз ты, — обиделась я. — И вообще… Теперь ты наконец понимаешь, каково мне было? Находиться в чужой шкуре? И мы, между прочим, не виделись… не знаю, сколько времени, а ты несешь какую-то хрень.
— Извини, дорогая. Я, конечно, мог бы зажмуриться, представить, что ты Света, и поцеловать тебя, но твоя щетина… Кстати, если я не бреюсь, у тебя тоже от моей щетины раздражение?
— А ты думал! — фыркнула я. — И я тебе об этом говорила. Только пока сам не почувствуешь наждак на своей нежной кожице — фиг поймешь. Так что свои плюсы в этой идиотской ситуации имеются. Хотя я тупо не могу понять, что произошло.
— Да, что-то пошло не так, — согласился Тони. — В общем, слушай. Когда я понял, что ты слишком надолго зависла в прошлом…
— Сколько времени прошло… там? — перебила я.
— Почти три месяца.
— Три месяца?! — я пришла в ужас.
— Точнее, два месяца, три недели и два дня. Хотя нет, уже больше. Так было на тот момент, когда я отправился за тобой. А с тех пор я еще прожил жизнь нашего немецкого… пращура.
— Мэгги уже такая большая, — всхлипнула я. — Все прошло мимо меня. И я — мимо нее.
— Ну, не совсем, — Тони нашел мою руку и сплел свои пальцы с моими, хотя при этом все же старался не смотреть на меня. — Ты прекрасно справляешься с Мэгги. Кормишь, переодеваешь, купаешь, играешь с
— Меня, что, и кормят с ложки? — испугалась я.
— Нет. Ешь ты сама. Но надо усадить тебя за стол и поставить перед тобой тарелку. И все остальное так же. Только нужно придать тебе ускорение. Сейчас мы в Скайхилле, кстати. Страшно даже представить, что там творится. Парочка живых трупов. А насчет Мэгги Маргарет сказала, что ты, возможно, вспомнишь все, когда вернешься. Если вернешься… Потому что какая-то небольшая часть твоего сознания осталась там. Но ее хватает только на Мэгги и на самые простые действия.
— Как я по тебе скучала, — прошептала я, уткнувшись в его плечо и закрыв глаза — чтобы не видеть Маргарет.
— А я как? — Тони все же неловко поцеловал меня в ухо. — Ты рядом, и тебя нет. Как я только с ума не сошел? Но знаешь, сейчас не намного лучше, если честно.
— Так что там с Маргарет? — мне столько всего хотелось узнать, и я не знала, о чем спрашивать в первую очередь.
— Может, я все-таки сначала начну? — спросил Тони.
— Да, конечно, я больше не буду перебивать.
— Ты потеряла сознание, когда родила. Не сразу, а минут через десять, наверно. И тебя довольно долго не могли привести в чувство. Врачи сказали, что из-за кровотечения резко упало давление. Хотя крови ты немного потеряла. А когда очнулась — была уже вот такая. Ни на что не реагировала, кроме Мэгги. Сначала думали, что у тебя какое-то органическое поражение мозга, но ничего не нашли. Психиатры всякие тебя крутили и так, и эдак, пытались таблетками кормить, разве что электрошоком не лечили. Сказали, что ты… как это? А, ушла в себя. Но я-то быстро понял, в чем дело. Только не знал, как тебе помочь. Все надеялся, что ты вернешься — раньше ведь возвращалась.
Гром прогремел уже ближе, тучи начали подбираться к солнцу. Птицы примолкли, и даже чокнутые кузнечики вякали как-то испуганно.
— Если мы не хотим попасть под ливень, надо идти в замок, — Тони с трудом встал и подал мне руку. — Ощущение, как будто мне лет девяносто. Пожалуй, стоит дать свободу Маргарет и Мартину. Пусть пока сами идут, говорят, делают, что надо.
— Я приду к тебе ночью, — кивнула я, перебросив испачканный плащ через плечо. — Только дверь внизу открой.
— Кстати, а что будет, если мы сделаем что-то не то при людях?
— Сейчас проверим, — усмехнулась я. — Точно не уверена, но догадываюсь.
Мы вышли из-за кустов, скрывавших поляну. Элис сидела на пеньке и плела венок из лохматых белых цветов с едким запахом. Точнее, уже не плела. Она замерла, прервав движение, которым заправляла стебельки в вязанку.
Ага, так я и думала. Мы немного припозднились. Она должна была прерваться при нашем появлении, а потом быстро доплести венок и надеть его себе на голову, сказав, что сделает себе такой же для венчания, если когда-нибудь соберется выйти замуж.