В плену отражения
Шрифт:
– Неужели все так безнадежно? – если бы я могла плакать, я бы заплакала.
– Ну почему же? Надежда есть всегда. Рано или поздно, мир подойдет к концу. Тогда все души предстанут перед Создателем.
Сестра Констанс была вполне убедительно, но в ее словах мне чудился какой-то подвох. Словно она о чем-то недоговаривала. А может быть, и сама не знала всей правды. Но я – я-то знала еще меньше. И мои попытки свести воедино полученные знания о кольце Анахиты были чем-то вроде стремления первокурсника рассуждать о квантовой механике после прочтения вводной главы учебника.
Пока мы разговаривали, я то
– Что произошло, когда мы с Маргарет пришли к вам вместе? – спросила я.
– Вы сказали, что удивились тогда. Что вы имели в виду?
– Разумеется, до этого Маргарет приходила ко мне бессчетное количество раз, - усмехнулась сестра Констанс. – Я могла говорить с ней, могла молчать все отпущенное время, а потом просто сказать последнюю фразу и выпроводить ее, как было в этот раз. Но представь мое удивление, когда я поняла, что рядом со мной – живая душа. И не одна, а сразу две. Но вы обе были связаны ее телом. Я поняла это сразу, когда сказала лишнюю фразу и не получила ответа. Может быть, ты и услышала ее, но не Маргарет. После того как вы ушли, я долго думала, что же могло произойти. И поняла. Маргарет-призрак нашла того, кто захотел ей помочь. Она вернулась, чтобы показать этому человеку свою жизнь. И вот ты появляешься снова. Уже одна. Да, я могу отличить одну душу от другой, даже если тело все то же, - ответила она на мой незаданный вопрос.
– И все-таки, сестра Констанс, как я попала в ее тело снова?
– Не знаю.
– Но… - я опешила, не зная, что сказать.
– Поверь, Светлана, мне не слишком много известно о призраках. Ты говорила о женщине, которая в родстве с убийцей Маргарет. Возможно, дело в ней. А может, все-таки в кольце. Ты сама не носила его, но твоя душа была в теле Маргарет, когда оно было на ее руке. Кто знает, как оно могло повлиять на тебя?
– И что мне теперь делать, даже если вы ничего не знаете, сестра?
– Я не знаю, это правда. Мне известно только то, что рассказала мать Сюзанна. Но во Франции, в языке[4] Оверни, есть женская обитель Фьё. Ее основала в конце XIII века Жорден де Вилларе, сестра одного из магистров ордена. Как и в Баклэнде, настоятельница этой обители перед смертью передает кольцо своей преемнице. Там хранится книга о кольцах, ее написала одна из сестер еще в Святой земле. Когда госпитальеры покинули Акко, одно из колец и яйца дракона сестры увезли в Англию, а книгу и второе кольцо – в Овернь. Я не могу утверждать наверняка, но, возможно, в книге написано о чем-то, что может помочь тебе.
– Мне надо отправиться во Францию? – я не верила своим отсутствующим ушам. – Это не проблема, думаю, а вот как я эту книгу прочитаю? Она наверняка на латыни, латынь я знаю. Но как страницы переворачивать?
–
– Приплыли, - вздохнула я. То есть не вздохнула, конечно, а испытала ту эмоцию, которая у человека сопровождается глубоким вздохом. – Из всей Франции я была только в Париже. В совершенно нормальном современном Париже. Не в параллельном. И не в отражении. Я не могу представить себе обитель Фьё.
– Значит, тебе нужна помощь того, кто может туда отправиться. И прочитать тебе то, что написано в книге. Или хотя бы переворачивать страницы.
– Ну, и кто же может туда отправиться, сестра Констанс? – я подпрыгнула до потолка, в самом буквально смысле, едва не задев закопченную черную балку. – Здесь одни зомби… живые мертвецы, которые не могут даже пошевелиться иначе, чем делали это при жизни. Думаю, даже вы не сможете – это слишком серьезное изменение.
– Ты права, не смогу. И дело не в том, что мне девяносто два года. Я еще достаточно крепкая, а до следующей жизни еще четыре года. Но мне даже в Рэтби не сходить. Словно какая-то сила не пускает дальше опушки леса, где ежи и кролики. В настоящей жизни я ни разу до деревни не дошла. Вот и сейчас не могу.
– Прекрасно… Еще какие-нибудь есть варианты?
– Есть, - кивнула сестра Констанс.
– Но это риск.
– Интересно, чем же я рискую?
– Я говорила тебе. Твой дух может исчезнуть навсегда.
– Интересное кино! – я поймала себя на том, что не только говорю на современном английском, но еще и машинально перевожу на него русские выражения, не заботясь о том, понимает меня аббатиса или нет. – Вы предлагаете мне вернуться обратно в тело Маргарет?
– Я не предлагаю, - рассердилась она. – Решать тебе. Это как с кольцом. Ты вольна отказаться. Остаться навсегда призраком в отражении чужого мира. Или попробовать вернуться в свое время. К тем, кто тебя любит. К своему ребенку. Возможность очень невелика. Но она есть.
– Вы могли все это рассказать, не вытряхивая меня из тела! Тогда не пришлось бы и возвращаться.
– Да, я могла рассказать, - скрипуче рассмеялась сестра Констанс. – А вот ты, пока оставалась в нем, ничего мне рассказать как раз и не могла.
===========================================
Тони залпом выпил бренди, поставил бокал на стол. Питер продолжал рассматривать огонь сквозь янтарную жидкость, потом сделал глоток и повернулся к нему.
– Кто тебе сказал? – хрипло спросил Тони. – Она?
– Джонсон.
– Вот сволочь…
– Ну почему же? – пожал плечами Питер. – Возможно, сейчас, зная тебя, он этого не сделал бы. Он Идеальный Дворецкий Ти-Эм[5], но не доносчик. Ты тогда только начал здесь работать, насколько я помню. Конечно, вы с ней на тот момент оба были свободны, но ты прекрасно понимаешь, какие иногда бывают последствия. Джонсон просто предупредил меня.
– Но как он узнал?
– Элементарно. Его мать была больна, и он пришел ее навестить. А живет она прямо напротив матери Энни. Которой, как я понял, в ту ночь дома почему-то не было.