В плену прошлого
Шрифт:
— Через мой труп, — режу безапелляционно. — Но… думаешь, еще не знает?
— Забрал бы. Или еще что похуже, даже гадать не хочу. Но уж точно не проглотил бы оскорбление и не отпустил с миром.
— Так что ты задумал? У нас даже полной картины пока нет.
— Все просто. Вряд ли он хранит свои сбережения в банке, учитывая, каким именно образом их зарабатывает. Про задний двор сомневаюсь, но где-то же они лежат?
— Твой план — ограбление? — округляю глаза, а Валя ухмыляется:
— С последующим ритуальным сожжением.
— Я тебя
— Я хорош, я в курсе, — отшучивается Невзгодов, продолжая сосредоточенно рулить.
— Значит, будешь следить за ним? — продолжаю безопасную тему беспечным голосом.
Надеюсь, не переигрываю, да и Невзгодов вида не подает, но пульс все еще запредельный, а щеки по-прежнему пылают. Вот же язык без костей!
— За ним или за Василием, еще не решил.
— А если он догадается, кто за всем стоит? Валь, нас всех казнят, — вмешивается неожиданно проснувшийся голос разума. — Только я снова появилась в городе, как он лишился своих денег. Отличный повод для подозрений.
— Да, только подозревать он будет не тебя. Если все так, как я думаю… в общем, надо последить за ними. И дать спичку в нужные руки.
— Ты же не о Косте? — напрягаюсь.
— Нет. Серьезно будем играть в угадайку?
— Тогда Вася, — игнорирую его недовольство. — Но они же заодно с отцом.
Валентин бросает на меня долгий сердитый взгляд, но отвечает:
— Не факт.
— Ладно, даже не буду пытаться это осмыслить, — отмахиваюсь и вижу, как закатываются глаза Невзгодова. — Что? — смеюсь над его ужимками. — Ты разжег во мне любопытство. И погасил.
— Нужно было просто остановиться на признании в любви, — вворачивает с ухмылкой.
— Тоже мне событие, — фыркаю пренебрежительно. — Я тебе сто раз это говорила.
— Вообще-то, нет, — его ухмылка становится шире, а мои щеки румянее.
— И что? Вот и что с того?
— Ничего, — вовсю улыбается. — Мне приятно.
— Как ребенок, — ворчу себе под нос и отворачиваюсь к окну.
— Я тебя тоже люблю, — говорит после паузы.
Слишком серьезно. Слишком!
Мое сердце подпрыгивает к горлу и замирает. Дыхание перехватывает, по телу разливается тепло, будто энергия курсирует от клетки к клетке, обволакивая каждую. Как же мучительно хорошо… Почему все так? Почему я не испытывала тех же чувств три года назад? Почему так долго цеплялась за прошлое? Теперь у него жена, наверняка ребенок на подходе. Черт! Да я сама беременна от другого! И даже не уверена, что испытаю те же эмоции, произнеси Смолин заветные слова. Впрочем, я и не мечтаю их услышать. Я точно знаю, что он этого не скажет. Просто чтобы уберечь мое сердце от очередной раны.
«Так бывает, когда пытаешься усидеть на двух стульях», — язвительно отмечает внутреннее Я.
«Да пошла ты», — отвечаю грубо.
Можно подумать, я это планировала. Как будто хотела! Будто знала! Сама себя загнала в ловушку.
Едем молча. Я не знаю, что сказать,
— Аптека, — напоминаю, когда въезжаем в город.
— Помню. — Он тормозит у первой же, что по пути, я покупаю три теста и с ними возвращаюсь в машину. — Какой план?
— Отвези меня к себе, — от волнения мой голос звучит осипло. — Я… мне нужно это переварить.
— Не лучше будет… — пытается образумить, но я прерываю его:
— Нет. — И только после понимаю, что ему тоже нужно немного пространства. Что держать непроницаемое лицо будет сложно обоим. — А хотя, да. Ты прав. Конечно, прав, я слишком взвинчена. Давай в кафе, я напишу Косте, чтобы забрал оттуда.
— За идиота меня держишь? — уточняет, скрестив руки под грудью.
— О чем ты? — невинно хлопаю ресницами.
— О том, что ты не напишешь. Звони. При мне.
— Валь, я… я еще не решила, вываливать ли это на него сейчас.
— Почему нет? — улыбается вдруг. — Что бы не происходило, это — та новость, которую хочется услышать. Не лишай себя этой радости. Не накручивай. Не позволяй обстоятельствам отнять у тебя, возможно, лучшие моменты в жизни.
— Думаешь? — в панике прикусываю нижнюю губу.
— Конечно, — получаю спокойный и уверенный ответ. — К тому же, вероятность пятьдесят на пятьдесят. И тогда тебе понадобится поддержка.
— Или я выдохну с облегчением, — решаюсь на откровенность. — Не лучшее время.
— Я слышал, дети — всегда неожиданность. Даже для тех, кто планировал и думает, что готов. И я тебя знаю. Звони. Мы будем там через двадцать минут.
Выдыхаю и нажимаю вызов.
Глава 25
Странно, наверное, но сомнений у меня не было. Когда закрылась в ванной, точно знала, сколько полосок увижу. И первое, что я испытала, был страх. Острый, пронизывающий, как порыв ветра поздней осенью. На смену ему, конечно, пришла аномальная радость. Сокрушительная, сметающая все выдуманные преграды. Мое сердце буквально затрепетало! Но одного я все же не учла. Об одном мы с Невзгодовым не подумали. О реакции Смолина.
— Кость, — зову, появляясь на кухне, где он раскладывает по тарелкам ужин из ресторана. Получается немного хрипло: хоть и вышла сразу, чтобы не успеть накрутить себя, не каждый день я подобные новости мужчине сообщаю.
— Проголодалась? — оборачивается через плечо. — Почти готово, — подмигивает и вновь отворачивается.
— Кость, — зову вновь, сжимая в руке тест, который он не заметил.
— В чем дело? — бросает все, торопливо вытирает руки о полотенце и идет навстречу. В глазах тревога, мои, должно быть, транслируют настоящую панику. — Малыш, ты в порядке? Выглядишь испуганной. Что случилось? Расскажи мне, мы все решим.