В плену реальности
Шрифт:
— Эй, Вуди! — Горький поднялся с лавочки. — Погоди!
Вуди увидел Горького. Его походка вразвалочку, манера размахивать руками и пафосно держать телефон куда-то делись. В облике Миши не было ничего особенного. Ничего, что могло отличать его от сталкера: ботинки немного выше косточки, коричневые штаны и расстёгнутая куртка. На Таре никого не удивишь даже пистолетом в нагрудной кобуре — оружие есть у каждого второго, чего не скажешь про оранжевую повязку на плече.
Во времена, когда общества, борющихся за права и свободу людей, ещё имели хоть какой-то вес.
Официальное название не прижилось среди игроков, и извлекателей прозвали сначала пафосными охотниками за головами или хед хантерами, а затем сократили до просто хантеров и хантов. Горький был одним из них.
— Чего тебе надо, хант?! — Вуди сделал акцент на последнем слове, чтобы привлечь внимание. Взгляды устремились к Горькому.
— Успокойся! Я просто хочу задать тебе пару вопросов.
— А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался?! — Вуди попятился к мотоциклу. — Ты работаешь на корпорацию? Нет! Тогда до свидания!
— Ты чего сюда припёрся, хант?! — выкрикнул показавшийся на пороге бара мужик. — Тебе здесь не рады!
— Расслабься, Вуди, — Горький шёл следом. — Я не собираюсь тебя вытаскивать. Мне нужна информация об одном твоём друге.
— Да я расслаблен, как никогда! — Вуди взобрался на мотоцикл и вставил ключ в зажигание. — Нужна информация? Обратись в справочную!
Горький подошёл к мотоциклу и предупредительно покачал головой:
— Не стоит.
— Проваливай из игры, хант! — крикнула девчонка из барбекюшной компании. — Мы совершеннолетние люди и можем сами отвечать за свои поступки! Кто ты такой, чтобы за нас решать: где нам быть и что делать!? Без тебя разберёмся!
Стартер крутанул каленвал, и двигатель зарычал. Вуди повернул рукоятку. Мотоцикл проехал метров пять, когда позади раздался выстрел. Лопнуло заднее колесо и мотоцикл увело вправо. Вуди приложил все усилия, чтобы удержать его на колёсах, но перестарался и завалился на левую сторону. Перекатившись по асфальту, он вскочил и выхватил из-за спины пистолет. Передёрнул затвор, но Горький был уже слишком близко, чтобы позволить выстрелить. Давящим движением сверху-вниз он заломил мотоциклисту кисть. Вуди выронил пистолет и вскрикнул от боли.
— Эй, хант, ты совсем оборзел!? — раздалось за спиной Горького.
— Хорош беспределить, урод! — подключился женский голос.
Горький услышал оживившееся движение сзади и нажал на курок опущенного к земле пистолета. Пуля отскочила от асфальта. Звук выстрела отрезвил публику, шаги прекратились. Хант схватил Вуди за плечо и заставил выпрямиться.
— Где я могу её найти? — Горький достал из кармана фотографию девчонки.
— Всё хант, тебе крышка! — заскулил Вуди, прижав скрюченную кисть к животу. — Считай, что в полиции уже лежит заява за нападение на гражданского. Можешь сказать «прощай» своей лицензии и баблу, которое ты здесь стрижешь.
— Прощай, —
— Отпусти, сука! Больно!
— У меня в тюрьме есть знакомый. Я попрошу, чтобы он организовал нам общую камеру. А уж там, поверь, ты расскажешь мне всё! Про ваш бизнес, про эту девчонку, про то, как тебя в школе обижали, и даже как в кровать писался.
— Да чего тебе надо?!
Горький надавил ещё сильнее, и большой палец полностью спрятался в выемке между шеей и ключицей:
— Посмотри на фото!
— Да, бл*дь! — Вуди взял фотографию. — Отпусти уже!
Горький ослабил хватку:
— Давай только без этого дерьма: я не знаю, давно не видел. Избавь себя от лишних страданий и просто назови место.
— Тронешь меня ещё раз, и я выйду из игры, понял?! — в голосе Вуди послышалась обида. — Выйду, и хрен ты чего узнаешь! Только тронь!
— Не смеши. Я повидал таких как ты. Ты прогнил этой игрой насквозь. Небось, неделями здесь сидишь? Или месяцами? Всё началось с нескольких часов, не так ли? Затем первые сутки. Двое. Неделя. Ты больше не гость на Таре, ты — местный в доску, а значит возвращаться с каждым разом всё сложнее. Боюсь даже представить, что происходит в твоей голове, когда ты на Земле. Не нужно впаривать мне про выход, Вуди. Только под страхом смерти ты согласишься вернуться в мир нищеты, серого неба и пожирающей депрессии.
Вуди дёрнулся сильнее обычного и высвободился, но убегать не стал. Посмотрел на фотографию:
— Это Ксюха Леонова.
— Где я могу её найти?
— Это будет не просто, — Вуди злорадно улыбнулся.
— Место?!
Вуди посмотрел по сторонам и поманил Горького наклониться:
— Знаешь, что эти парни делают с хантами? — шепотом спросил Вуди. — Шлют тебя в задницу!
Вместе с выкриком он замахнулся корпусом и ударил головой. Горький присел и склонил голову. Раздался хруст. Вуди упал на задницу и схватился за нос, по губам и бороде потекла кровь.
— Как же ты меня достал, Вуди, — Горький вытащил пистолет.
Горький возвращался в мегаполис под урчащий звук двигателя восьмицилиндрового купе. Под колёсами стелилась идеальная дорога. Город и его окрестности приобрели фиолетовые оттенки в лучах наполовину зашедшей за горизонт звезды.
В пригороде людей стало значительно больше. Оживилось движение. Миша ехал медленно и неосознанно наслаждался тем, что видел вокруг.
У арены на смертельную гонку собрались тысячи желающих попасть внутрь. Они ждали своей очереди под двумя гигантскими экранами, на которые выводились фотографии разодетых как супергерои мужиков и их армировано-вооружённых машин. Люди несли с собой пиво и закуски. Молодёжь толкалась, а влюблённые парочки продвигались по очереди, сцепившись губами.