В плену сердца
Шрифт:
Настала моя очередь допытывать её.
– Это тебя не касается, – выпаливает она.
На сей раз уверенно и твёрдо, отчего мне становится лишь любопытней.
– Неужто со страшим братом решила подружиться? – прислонившись спиной к двери, выдвигаю резонное предположение.
– Нет… Ну… точнее, это тоже было бы неплохо сделать, но в первую очередь не для этого.
– А для чего? – не сдаюсь я.
А вдруг во второй раз прокатит?
– Я же сказала, Ники, это тема тебя не касается.
Не прокатило. Но попытка не пытка. Ничего
– Ты не знаешь, когда Адам вернётся со встречи? – спрашивает Милла, и по шуршанию с той стороны понимаю, что она тоже прислонилась к двери.
– Со встречи?
– Да, я ездила к нему в офис, и его секретарша сказала, что он уехал на важную встречу, а после в офис уже не вернётся. И так как он завтра покидает Рокфорд, у меня не оставалось других вариантов, как прийти сюда и ждать его возвращения.
– Завтра покидает Рокфорд?
Вот так новости нежданные приплыли!
– Ну да, возвращается в Нью-Йорк. Почему ты так удивляешься? Разве ты не была в курсе? Вы же с ним встречаетесь? Или уже живете вместе, я правильно понимаю?
Не совсем правильно, Камилла, но тебе об этом знать не стоит.
– Да, конечно я знала об этом. Я же с ним лечу.
Наверное, лечу, если он не забудет меня здесь, как какую-то собачонку.
– Просто не заметила, как дни пролетели. Я думала мы уезжаем на следующей неделе, а оказывается, уже завтра!
Удивление в моём голосе всё сильнее закрашивается восторгом, стоит только подумать, что уже завтра, возможно, я не просто выберусь из этой комнаты, но и отправлюсь в один из самых крутейших городов мира.
Моё настроение только что взлетело ввысь, как тот самый частный Боинг, на котором мы непременно завтра полетим.
– Здорово! Завидую тебе. По-хорошему, конечно же… Я тоже не прочь куда-нибудь выбраться из Рокфорда, – мечтательно вздыхает Камилла.
– А почему ты этого до сих пор не сделала? Как-никак, ты же новоиспеченная дочь самого Роберта Харта. Неужели не можешь выклянчить у папки путёвку в какое-нибудь теплое экзотическое местечко?
– Я же несовершеннолетняя. Я не могу никуда лететь одна.
– Так в чём проблема? Бери старика собой, и отправляйтесь вместе греть косточки на Сейшелы или Гавайи.
Я бы с превеликим удовольствием сейчас оказалась бы под палящим солнышком на белоснежном песочке.
– Он не может, – сдержанно произносит она, но мне удаётся уловить грусть в её голосе.
– Почему?
– Потому что ему сейчас не до путешествий, – Милла на мгновенье замолкает.
По какой причине – не знаю, но совсем скоро она, тихонько вздохнув, добавляет:
– Он с головой ушёл в работу благотворительного фонда.
– Понятно, – тихо фыркаю я. – Отец с сыном – два сапога пара. Работа – их всё.
– Да… это точно, – соглашается девчонка вновь как-то уж очень грустно, зарождая во мне праздный интерес развить эту тему дальше, но, увы, не получается.
Уже в следующий миг раздаётся звон её смартфона, и она резко отстраняется
– Черт!
– Что такое?
– Ничего… Просто Роб звонит.
– Ты забыла, на какую кнопку нажимать, чтобы ответить?
– Нет… Нет… Сейчас отвечу… Подожди…
Да куда ж я денусь-то? Ждать – это вообще моё второе имя в последние недели.
Она отходит дальше от моей комнаты и лишь тогда отвечает на вызов, вынуждая моё ухо намертво прирасти к деревянной поверхности и по максимуму навострить слуховые рецепторы.
– Да, Роб… Да… Нет… Я скоро буду… Нет… Не злись… Да… Откуда ты знаешь? – немалое удивление с крупицей страха сменяется протяжным выдохом. – Я же просила не следить за мной! Что за недоверие такое?! – а сейчас её напряжённый тон наполняется знакомой мне злостью.
Подумать только! Выходит, Адам действительно точная копия своего папашки – тот тоже, оказывается, любитель приставлять к людям слежку.
– Да… Я здесь… Ну и что?.. Его дома нет… Не переживай… Я ничего не сделала, а просто принесла ему свой подарок… Да… Да… Что? Ты уже внизу?.. Но… Ладно… Да, поняла… Спускаюсь… Да! Роб! Сейчас же спускаюсь! – Камилла отключает звонок и сдавленно ругается, посыпая Роберта нелицеприятными словечками.
– Что-то случилось? – напоминаю о своём существовании.
– Нет, ничего, – отвечает Милла, но её резкий, нервный тон говорит об обратном.
– Уверена? Роберт тебя там не обижает? Ваш разговор мне показался не совсем дружелюбным.
– Нет, всё хорошо. Правда. И, конечно, Роб меня не обижает, а скорее наоборот – чересчур усердно опекает. Из-за этого и так сильно бесит.
Ох, как же мне это знакомо! Излишняя опека Остина меня годами прямо-таки душила, как удавка.
При воспоминании о нём я непроизвольно прислоняю руку к груди, чувствуя странное колебание между рёбер. Секундное, но крайне ощутимое, человеческое, душевное, мать его, – и это нехорошо. Ой, как нехорошо. Такая слабость мне не свойственна, но очень даже присуще Николине. Так что никаких больше мыслей о Риде – ни к чему мне они. Подобные внутренние реакции позволять ни в коем случае недопустимо.
– А что за подарок ты принесла? – бросаю ещё один вопрос, чтобы быстрее отвлечь себя от запретной темы.
– Что? – недоумевает она.
Я будто вновь её из своих размышлений вытянула. Всё-таки с этой девчонкой сегодня происходит нечто странное. И как же здорово, что мне по барабану.
– Ты сказала Роберту, что принесла какой-то подарок. Что это? Или это тоже секрет?
– А-а, нет, не секрет. Я нарисовала картину. Думаю, и тебе она тоже понравится. Я её у входа оставила, надеюсь, вы возьмёте её с собой в Нью-Йорк. Я очень старалась. Впервые по памяти рисовала, – сообщает Милла, возвращаясь к моей двери. – Слушай, мне нужно бежать, а то Роб ещё сильнее разозлится. Но давай, может, я вызову мастера? Пусть замок посмотрит. Зачем Адама ждать? Неизвестно, сколько тебе ещё взаперти сидеть придётся.