В плену Скитальца
Шрифт:
— Вставай! — я за шиворот подняла его на ноги и потащила из рубки. Он мог идти, но выл сквозь зубы, с трудом переставляя ноги. К груди он прижимал руку, сквозь пальцы сочилась кровь. Мы торопились, как могли, оставляя кровавый след на полу. — Да шевелись ты! Прекрати истерику!
Ненавижу истерики на борту. Особенно, если их закатывает старпом! Я всегда была последней, кто терял над собой контроль. Так вышло и на «Скитальце».
Мы оказались в задымленном коридоре, я услышала звуки боя и свернула в другое ответвление,
— Заткнись! — зашипела я на Арадаля и он замолчал. С ним надо построже — именно так говорил с ним Шианд, такой тон он понимает на уровне инстинктов.
Я отпустила его, оглядываясь, и старпом повалился под переборку. Он сполз по ней, закрыл лицо руками и глухо рыдал. Я точно не знала, куда идти дальше, связи нет, где Шианд и остальные — непонятно. На «Скитальце» кипел бой, значит, федералы уже здесь и скоро все закончится. Надо решать, как выходить из ситуации.
В конце коридора я услышала топот, но в дыму ничего не разобрать. На всякий случай, я опустилась на колени рядом с Арадалем, тревожно всматриваясь в дым. И через мгновение сквозь него проступили очертания черных фигур в полной десантной амуниции. Войска. Круглые безликие шлемы с глухими черными щитками, броня. Я подняла руки, радуясь, что бросила нож на мостике.
— Не стреляйте! — я раскашлялась и сделала плаксивое лицо, надеюсь, я выгляжу жалко. — Не стреляйте, мы заложники!
Глава 19
Глава 19
Черный десантный корабль был похож на ласточку в полете. Толстую и страшную ласточку.
Нас завели внутрь и повалили на пол, солдаты прошли мимо, я следила за ними из-под опущенных ресниц. Они доложили командиру о нас с Арадалем, сбоку подбежал солдат и опустился рядом, отложив автомат в сторону. В руках появилась аптечка, и я разглядела медицинский знак на рукаве.
Мы с Арадалем, еще не зная точно, за кого нас принимают, сидели у стены с руками над головой. Я чуть выдохнула. Если нам спешат оказать медицинскую помощь, значит все в порядке. Больше никого со «Скитальца» сюда не приволокли и это тоже добрый знак.
Я опустила руки и расслабленно оперлась на стену спиной. Медика больше интересовал Арадаль: я выглядела более-менее, а он весь в крови.
— Какого рода ранение? — глухо спросил он из-под маски.
— Ножевое, — быстро ответила я, пока старпом нас не заложил.
Я скосила глаза. Арадаль сидел в прежней позе — с ладонями на затылке, он смотрел перед собой и не отвечал на вопросы. Вид был затравленным, словно он видел перед собой что-то страшное. Напряжен, как на расстреле. Губы поджаты, глаза расширены и лицо такое, будто он из последних сил удерживается от истерики. Дышал он неровно и часто. Может, еще не осознал, что остался жив и неминуемая смерть вместе с кораблем прошла стороной. А может шок, кто знает.
Я снова забеспокоилась,
— Он не в себе, — на всякий случай сообщила я. — Десять лет в плену. Несет всякую околесицу.
— Я не психиатр, — сухо сообщил солдат. — Ничем помочь не могу.
— Да ничего и не надо, — поддержала я. — Рану только перевяжите… Спасибо вам, доктор.
На самом деле солдат был медбратом, но я всегда называю младший медицинский персонал докторами, когда хочу расположить их к себе. Вот и сейчас солдат подобрел, промыл рану и заделал гелем, чтобы остановить кровь. Пришлепнув сверху пластырь, он великодушно сообщил:
— Не за что. Травма неопасная, — и ушел к своей группе.
Я привалилась к переборке, закрыв глаза. Если буду умницей, то выпутаюсь. Самое главное я уже сделала — сбежала со «Скитальца».
— Расслабься, — я шлепнула Арадаля по плечу и заставила опустить руки. — Не трясись.
Через час нас доставили на планету — в полицейский участок, и там произошло то, чего я опасалась. Нас разделили. Меня проводили в кабинет следователя, который даже не попытался сделать вид, что я ему интересна. Толстый и ленивый, с апатичным взглядом, он вяло заточил карандаш и приготовился записывать мою историю.
Я вздохнула.
— Тиша Гласная. Навигатор «Пальмиры», капитан Рамирес, погиб при атаке, старший помощник — Анатолий Кузнецов, удалось уйти.
Полицейский тщательно запротоколировал мои слова, скрипя грифелем. Я сморщилась. Обстановка кричала о бедности, но толщина служителя закона намекала на другое. Еще во время посадки я выглянула в иллюминатор и узнала этот паршивый мирок, ничего хорошего он не сулил.
— Нас атаковали, пристыковались и ограбили, — продолжила я. — Меня взяли в заложницы. Вот, собственно и все.
— Капитана «Скитальца» опознать сможете? — поинтересовался он.
— Без проблем.
Он окинул меня долгим взглядом и хмыкнул — наполовину сочувственно, наполовину разочаровано. Я снова вздохнула. Ясно, что ему не терпится от меня отделаться. Что с меня толку? Вот «Скиталец» — это другое дело, есть чем поживиться. Им повезло, что Федеральный флот отвел корабль сюда.
Дверь распахнулась, и в проходе появился еще один полицейский — толще моего и такой же кислый. Сбив невидимую пылинку с новенького кителя, он с презрением сказал:
— Этот осел чугунный меня достал. Ни слова не вытянешь. Вызвать врача на освидетельствование или так писать, что немой?
— Какой осел?
— Заложник с корабля.
— Забей, — посоветовал следователь, нисколько меня не стесняясь. — Там этих заложников… Пиши, что немой и сумасшедший.
Я подавила желание деликатно кашлянуть, чтобы напомнить, что я еще здесь.
Дверь с грохотом захлопнулась, и полицейский с улыбкой доброго насекомого обернулся ко мне. Во взгляде было все милосердие мира.