В плену страсти
Шрифт:
— Рассказывай все как есть!
Бетани вытерла глаза.
— Оказалось, что он весь из себя титулованный да высокопоставленный. И семье его принадлежит роскошнейшая усадьба…
— Да, вижу, что для слез есть причина, — саркастически заметила Джилл. — Не повезло бедняге в жизни!
— Да дело не в этом! — всхлипнула молодая женщина.
— Тогда в чем же? — Джилл внезапно посерьезнела. — Что с тобой приключилось? Как поживает одержимая любовью девица? Надеюсь, она поверила, что вы без ума друг
— О да, — кивнула Бетани. — Вот только притворство наше зашло дальше, чем я ожидала, и…
— Нет, Бетани, только не это! — охнула подруга.
— Да, Джилл! Я провела с ним ночь — это было потрясающе! И вот теперь я не знаю, что делать. — Бетани зарыдала с новой силой. — А по дороге домой я все испортила.
— Это еще как?
— Выставила себя мелочной, вздорной, завистливой ревнивицей, — пояснила она. — Упрекнула его в снобизме, а ведь человека более широких взглядов, чем Герберт, на всем свете не сыщешь!
— Ну не тревожься ты! Скажешь ему все это завтра.
— Назавтра он дал мне отгул.
— Значит, во вторник.
— Но он говорит: нам следует вернуться к тому, что было…
— Тем лучше, — отмахнулась Джилл. — А ты сделай вид, будто тебе плевать!
— Но я не хочу играть в такие игры с Гербертом… Я ненавижу притворство!
— Это не называется притворством, милая Бетани. Это выживание. Ты же знаешь: если чувства женщины затронуты слишком глубоко, мужчин это отпугивает. Так удиви его: он ждет истерик и упреков, а ты веди себя как обычно!
— Как обычно? — Бетани слабо улыбнулась. — Я уж и забыла, что это значит.
Однако она понимала: стрелки часов в обратную сторону не крутятся. И к прошлому возврата нет. Для начала она ни за что не наденет привычные бесформенные брюки и свитера. Герберт пробудил в ней не только чувственную страсть, но и нечто большее. Бетани в кои-то веки почувствовала себя женщиной — настоящей женщиной! — и насильственно подавлять эту сторону своей натуры больше не собиралась.
— Джилл, — подняла она глаза на подругу, — раз уж у меня завтра выходной…
— Хочешь отправиться за покупками, да?
— Но как ты догадалась? — удивленно заморгала Бетани.
— Женская интуиция, — подмигнула Джилл. — С удовольствием составлю тебе компанию.
Когда Бетани явилась в офис во вторник утром, Герберт уже сидел за рабочим столом. Вчерашний день показался ему бесконечным: он так и просидел до вечера, отрешенно глядел в пространство, а на столе росла кипа бумаг, конвертов, папок, которые требовали самого пристального внимания. Требовали, но так и не дождались. И в довершение удовольствия он всю ночь не сомкнул глаз.
Негромко щелкнул замок. Герберт поднял глаза от документов, собираясь произнести «доброе утро» самым что ни на есть
На Бетани была алая юбка, едва доходившая до середины бедра, облегающий черный свитерок и черные замшевые туфли. Вызывающе алели наманикюренные ноготки. Волосы свободно рассыпались по плечам. Впечатление дополнял умело наложенный макияж. Макияж?! Да она же никогда на работу не красилась!
Бетани просто излучала бодрость и энергию. И выглядела она… просто потрясающе!
— Ну и что за игру ты затеяла? — хрипло осведомился он.
— Доброе утро и вам, Герберт! У меня все прекрасно, спасибо, а у вас?
На его виске запульсировала жилка.
— Бетани! — взмолился он.
— Да, Герберт? Хотите кофе? Сейчас пойду заварю. Да и сама выпью заодно с вами.
Босс глухо застонал, провожая секретаршу взглядом. Неужто она пытается отомстить ему за то, как он повел себя с ней воскресным вечером? По правде говоря, она тоже поступила с ним не лучшим образом. Или нет?
Не прошло и десяти минут, как Бетани возвратилась с двумя пластиковыми стаканчиками, над которыми поднимался ароматный пар. Герберт мрачно нахмурился.
— Неужели во всем распроклятом здании не нашлось ни единой фарфоровой чашки?
— Прежде вы не жаловались. — Бетани грациозно опустилась на стул и принялась потягивать обжигающе горячий напиток. В глазах ее плясали озорные искорки.
— Допустим.
Герберт раздраженно отставил стаканчик туда же, где сиротливо лежал список неотложных дел. Все утро — неслыханное дело! — одному из директоров компании не удавалось сосредоточиться на работе. А теперь он глаз оторвать не мог от изящных женских лодыжек…
Перед самым перерывом на ланч Бетани подняла глаза от бумаг.
— Что-то не так, мистер Хендерсон?
— С чего ты взяла?
— Потому что с момента моего появления в офисе вы к работе не приступали.
— А ты подумай над этим хорошенько, — вкрадчиво проговорил Герберт. — А потом спроси себя почему?
— В толк не возьму, о чем вы?
— В самом деле? — Герберт вскочил, задев увесистую папку. — Так я расскажу тебе, кто несет ответственность за то, что я не в силах сосредоточиться на работе. Ты, и только ты!
— Я? — негодующе отозвалась Бетани.
— Надо же, как вырядилась для офиса!
Герберт жадно пожирал глазами ее высокую грудь.
— А что не так с моим нарядом?
— Все не так! — воскликнул он, помимо воли любуясь стройной талией и плавным изгибом бедер. Тут Герберт вспомнил, чем они занимались в воскресенье примерно в это же время, и едва устоял на ногах: страсть, желание и досада слились воедино и нанесли сокрушающий удар по его мнимому спокойствию. — Все так! — рявкнул он, поразмыслив.