В плену теней

Серая Мария

–  Ясно, ну тогда продолжайте, - я слегка поморщилась от зудящей боли в запястье. Вскрикивала я довольно редко, за что Онтиатрис постоянно извинялся. Татуировка получалась очень красивой, похожей на ветки вьющегося кустарника с очень красивыми листьями.

–  Как вы это делаете?
– удивленно смотрела я на собственное запястье.

–  Никак. Я просто ввожу раствор под кожу, а форму он принимает сам. Если я ткну этой иголкой чуть выше, то ничего не будет, раствор просто впитается в кровь и ткани, потому

что рисунок вашего… союза - другой. Поэтому я смотрю за рисунком и стараюсь вводить иголку только в места нужные.

–  А у Шиаххрана будет такой же рисунок?

–  Похожим миледи, но немного другим. Вы же различаетесь.

Через пару часов работа была закончена. Мое левое запястье обвила красивая лоза серебристого цвета. Онтиатрис протер запястье каким-то раствором и замотал бинтом.

–  Пару дней снимать повязку не стоит.

Шиаххран пересадил меня к себе на колени и протянул Онтиатрису правую руку.

–  Почему другая рука?

–  Правая, что бы муж "налево" не ходил, - ухмыльнулся Онтиатрис.

Я обняла Шиаххрана за шею и посмотрела на друзей. Пиня сидела на коленях Кейла на соседней лавке. Рейза гуляла по саду.

–  А вы чего тут расселись? Шли бы спать, я думаю…

–  Милая, - остановил меня Шиаххран.
– Еще не все. Когда все закончится мы, конечно, отпустим их.

–  А что еще мы должны будем сделать?

–  Через час все узнаешь, - дроу чмокнул меня в висок.

–  Миа, - шепотом позвала меня Пенелопа.
– А что вам делают?

–  Татуировки, только никто кроме нас, их не увидит, - так же шепотом отозвалась я.

–  Жалко! Я бы посмотрела, - огорченно вздохнула подруга.
– А как хоть выглядит?

–  Ну, моя выглядит как ветки лозы, знаешь еще листья такие, треугольные, с острыми концами.

–  А! Элленвейн! Так это растение называется. У нас символизирует счастье, вспомни, на гербе твоего крестного есть этот лист.

–  Да, точно, ты права, - улыбнулась я.

–  А у Шиаххрана на что похоже?
– Пенелопа даже подошла, что бы посмотреть, как в Шиха втыкают иголку с раствором, в котором была моя кровь. Естественно она ничего не увидела. Я же присмотрелась.

–  Мне напоминает узор, знаешь, который на щитах иногда делают. Квадраты, звезды в квадратах и ломаные линии.

–  Вы совершенно правы, миледи, - кивнул Онтиатрис.
– Это узор защиты. Я мог бы назвать это странным, если позволите.

–  Что именно кажется вам странным?
– живо заинтересовалась я.

–  Обычно кровь мужей содержит такие узоры, то есть на вашей руке должно было проявиться нечто похожее. Тут же совсем иначе. Этот узор, он отражает ваше отношение друг к другу. Вашу татуировку, я бы описал так. Он вас очень любит и считает сильной личностью, с нежной душой.

–  Ого, - присвистнули я, Кейл и Пиня. Кейл кстати тоже подошел к

нам и с интересом слушал рассказ Онтиатриса.

–  Его же татуировка однозначно говорит о вашей сильной любви и о том, что вы хотите его защитить. Этот узор рисует ваша кровь, миледи. Так же как его кровь нарисовала узор на вашей татуировке.

–  Если никто не видит их татуировок, то, как вы смогли рассмотреть их татуировки?
– спросил Кейл у Онтиатриса.

–  Я владею этим знанием, - просто сказал Онтиатрис.

–  То есть если вы кому-то расскажете тонкости обряда, то он тоже может увидеть их татуировки?

–  Нет, только тот, кому я добровольно расскажу все и поделюсь своей кровью.

–  А если кто-то еще владеет этим знанием? Он тоже может увидеть их татуировку?
– не отставали Пиня и Кейл.

–  Нет, - спокойно отвечал Онтиатрис.
– Видеть татуировку могу лишь я, мой преемник и сами супруги.

–  Вы уже выбрали преемника?
– спросила я.

–  Это мой сын. Секрет хранится в нашей семье очень давно. Мой отец рассказывал мне, как венчал отца и мать Шиаххрана. Их семьи были против их брака. Они сбежали, мой отец провел обряд. Через несколько лет появился на свет Шиаххран. Сколько детей планируете?

–  Онтиатрис, лишнего болтаешь, - прошипел Шиаххран.

–  Ших, он все-таки твой брат. Не шипи. Увы, Онтиатрис, но боюсь, у нас не будет детей. Скажем так, у меня есть дар, и я ни в коем случае не хочу, что бы мой дар перешел к моим детям.

–  Примите мои извинения, миледи, - склонил голову Онтиатрис.

–  Все в порядке, - улыбнулась я.

–  Я уже закончил, - сказал Онтиатрис, заматывая запястье Шиаххрана.

–  Что теперь?
– спросила я, поднимаясь с колен Шиаххрана.

–  Слова. Своеобразная клятва. Это могут быть любые слова, поэтому не нервничай. Просто скажи, что думаешь.

–  Шиаххран, - я взяла его за руку.
– Я люблю тебя, люблю до дрожи в коленях, до потемнения в глазах. Я не знаю, сколько у меня лет в запасе, не знаю, доживу ли я до завтра, но пока я могу, пока я свободна, каждый мой вздох, удар сердца принадлежит тебе. Я хочу быть с тобой каждую минуту своей жизни.

–  Клятва произнесена, - тихо ответил Онтиатрис.
– Теперь ты, Шиаххран.

–  Миала, я люблю тебя больше жизни, полюбил еще давно. Для меня не существует больше никого кроме тебя. Мы навсегда вместе. Что бы ни случилось, что бы с нами не произошло, я хочу что бы ты всегда знала, я люблю тебя. Кроме тебя мне никто не нужен и не будет у меня другой женщины кроме тебя.

–  Клятва произнесена, - подтвердил Онтиатрис, после чего моя татуировка как бы полыхнула огнем.
– Теперь свидетели, подойдите к супругам. Миледи, положите руку на запястье Миалы, а вы милорд положите руку на запястье Шиаххрана.