В плену твоих желаний
Шрифт:
На этот раз Лахлан не стал входить в Росскрейг через парадную дверь. Он проскользнул в усадьбу через черный ход, досадуя на то, что в собственный дом приходится пробираться тайком. Но он был вознагражден, увидев потрясенные лица матери и Венеции, когда спокойно вошел в столовую и уселся за стол.
Служанка, подававшая завтрак, вздрогнула.
– Доброе утро, сэр. Мы не ожидали… – Она беспомощно взглянула на хозяйку.
– Подай лэрду что-нибудь, девочка, – сказала леди Росс, опомнившись. Она ласково улыбнулась сыну и поднялась. –
– Останься, мама. – Лахлан взглянул на Венецию, которая уже тоже встала. – И вы останьтесь. Если не хотите поговорить о превосходном качестве овечьей шерсти вашего отца.
Венеция побледнела.
– О шерсти? – спросила леди Росс, упорно оставаясь стоять.
Хотя Лахлан и почувствовал укол совести при виде встревоженного лица Венеции, он оставил это без внимания. Ведь он всего лишь продолжил игру, которую она сама затеяла прошлым вечером, когда пригрозила, что закричит и призовет на помощь людей своего отца.
Кроме того, если бы он предпочел действовать тайно, то мог рассказать своей матери о том, что между ними произошло, а потом спокойно наблюдать, как та станет давить на девушку и в конце концов наверняка уговорит ее выйти за него замуж. Но Лахлан не хотел получать Венецию в жены таким путем. Ему было нужно, чтобы она пошла за него по доброй воле.
– Ну так как, дорогая? Поговорим о шерсти? – Лахлан откинулся назад и, сунув большие пальцы рук за ремень брюк, насмешливо разглядывал Венецию. – Хотя я бы предпочел остаться здесь и посмотреть, что вам с мамой удалось сделать.
– Мы еще не закончили, – вмешалась мать. – Возвращайся через пару дней…
– Нет, думаю, нам следует все ему показать. – Оторвав взгляд от Лахлана, Венеция снова уселась за стол и смущенно улыбнулась его матери. ~ Мы сделали уже достаточно, чтобы он мог получить представление о том, как это будет выглядеть в готовом виде. К тому же мы можем обсудить с ним наши дальнейшие планы.
Внезапная покладистость Венеции заставила леди Росс взглянуть на сына с подозрением, но когда он слегка приподнял бровь, она тоже уселась на свое место.
– Значит, ты хочешь посмотреть, что нам удалось сделать? – обратилась она к Лахлану.
– Да.
– А разве ты не заметил, какие изменения произошли, например, в этой комнате?
Увы, нет. Он слишком спешил. Но с милой улыбкой, не моргнув глазом, солгал:
– Конечно, заметил.
Мать прищурилась:
– И что ты об этом думаешь?
Лахлан огляделся, как бы пытаясь сформулировать свое мнение. Дубовые панели на стенах были заново вычищены и отполированы. Старую скатерть, безобразно заляпанную чайными пятнами, выкрасили в приятный зеленый цвет, так что теперь пятен почти не заметно и она прекрасно смотрится на столе, уставленном сверкающим серебром.
Лахлан было задумался, где они могли достать такое дорогое убранство, но понял, что все вещи ему хорошо знакомы. Похоже, что
– Все очень мило. Примите мои поздравления, леди.
Служанка принесла блюдо с жареной кровяной колбасой, подрумяненными гренками и поджаренным беконом. Когда Лахлан с жадностью набросился на еду, Венеция подняла сияющую серебряную кружку.
– Кофе, Лахлан? Или по утрам вы предпочитаете чай?
Ее чопорный той напомнил ему, что здесь не военный лагерь и не захудалая хижина, а приличный дом, все обитатели которого должны иметь хорошие манеры. Он улыбнулся и начал есть неторопливо.
– Чай без молока. – Лахлан вопросительно взглянул на мать: – Когда это у нас начали подавать кофе к завтраку?
– Венеция любит кофе, – ответила леди Росс. – Она сказала, что в Лондоне к завтраку чаще подают кофе. Шоколад тоже, но из-за его дороговизны мы не можем себе этого позволить.
– Значит, вы любите кофе и шоколад?
Венеция передала ему чай, даже не взглянув на него.
– Да, мне иногда нравится выпить чашечку горячего шоколада.
– Тогда я пошлю человека в Дингуолл. И он купит все, чего вам только захочется.
Венеция внимательно на него посмотрела. В ее взгляде было удивление.
– Прежде чем моя сверхбдительная мамочка явилась и увезла вас сюда, – продолжал он, – я сказал, что позабочусь о том, чтобы вам было удобно. Так что, если вам понадобится шоколад, или книги, или что-либо еще, только скажите, и я тут же выполню вашу просьбу.
– Как насчет двадцати ярдов муслина для занавесок? И немного щелока для мытья полов?
Лахлан нахмурился:
– Я говорил о вещах, нужных лично вам, а не для Росскрейга.
– Я предпочитаю потратить деньги на ваш прекрасный дом, – возразила она.
– И с чего бы это, позвольте узнать? – спросил он слегка охрипшим голосом. – Вас одолело внезапное желание украсить свое будущее гнездышко?
Мать от неожиданности громко охнула. Лахлан продолжал пристально смотреть на Венецию.
Яркий румянец покрыл щеки девушки, она отвела взгляд и опустила глаза к тарелке.
– Я просто стараюсь помочь вашей матери, вот и все.
Лахлан не стал возражать, но этот разговор сильно его приободрил. Может быть, будет не так уж трудно добиться ее расположения. Сияющее лицо его матери ясно говорило о том, что она во всем готова ему помогать.
Лахлан закончил завтрак и отодвинул тарелку.
– Ну что ж, теперь давайте пройдемся по дому. Мне не терпится посмотреть, что же вам удалось сделать.
– А как насчет муслина? – спросила Венеция. – Вы купите его для меня… для нас?
Лахлан поднялся, лениво улыбаясь:
– Напишите все, что вам нужно, и я отправлю Джейми в Дингуолл.
Если путь к сердцу девушки лежит через занавески и щелок, он найдет способ раздобыть все это, даже если придется покупать в кредит. Обогнув стол, Лахлан предложил Венеции руку: